Основан Государственный музей-усадьба Льва Николаевича Толстого «Ясная Поляна»

«Без своей Ясной Поляны я трудно могу себе представить Россию и моё отношение к ней. Без Ясной Поляны я, может быть, яснее увижу общие законы, необходимые для моего отечества, но я не буду до пристрастия любить его».

Л. Н. Толстой

10 июня 1921 г. решением Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета усадьба Льва Николаевича Толстого в Ясной Поляне получила статус музея.

Ясная Поляна — усадьба в Щёкинском районе Тульской области (в 14 км к юго-западу от Тулы), основанная в XVII в. и принадлежавшая сначала роду Карцевых, затем Волконским и Толстым. Здесь 28 августа (9 сентября) 1828 г. родился, провёл большую часть своей жизни и был похоронен выдающийся русский писатель и философ Лев Николаевич Толстой. 

В октябре 1910 г., выполняя своё решение прожить последние годы соответственно своим взглядам, Лев Николаевич тайно покинул Ясную Поляну, но по дороге заболел воспалением лёгких и 7 (20) ноября скончался.

10 (23) ноября 1910 г. писатель был похоронен в Ясной Поляне, на краю оврага в лесу.

В 1911 г. Софья Андреевна Толстая — вдова писателя — дважды обращалась к Николаю II с просьбой принять Ясную Поляну под охрану государства, но получала отказ. Ей была назначена только пенсия, которая отчасти уходила на содержание усадьбы.

Через 8 лет, в мае 1919 г. комиссариат народного просвещения выдал дочери писателя Александре Львовне Толстой охранную грамоту на имение, в которой говорилось об исключительной культурной ценности находящихся на её территории предметов. Усадьба была объявлена народным достоянием и взята под охрану государства. 10 июня 1921 г. Ясная Поляна получила статус музея.

Во время Великой Отечественной войны экспонаты музея были эвакуированы в Томск. Ясная Поляна была оккупирована в течение 45 дней. При отступлении немецко-фашистских войск дом Толстого был подожжён, но пожар удалось потушить. В декабре 1941 г., сразу же после освобождения, начались реставрационные работы; первый этап был завершён уже к маю 1942 г.

и музей снова открыл свои двери для посетителей. А в мае 1945 г. в Ясную Поляну были возвращены эвакуированные ценности. Восстановление музея-усадьбы продолжалось до середины 1950-х гг., когда были воссозданы некоторые хозяйственные постройки, вымерзший во время войны яблоневый сад, проведена реставрация дома.

В 1986 г. музей-усадьба «Ясная Поляна» получил статус Государственного мемориального и природного заповедника; в 1993 г. — статус объекта культуры особо важного значения. В 1994 г. на пост директора музея был назначен праправнук Л. Н. Толстого — Владимир Ильич Толстой.

Музей-усадьба Л. Н. Толстого «Ясная Поляна» занимает 412 га заповедника. В экспозицию музея входят дом писателя, литературный музей, его библиотека (22 тыс. книг), дом Н. С. Волконского — деда Льва Николаевича, могила Толстого, старинный липовый парк, пруды, леса, луга, пашни и сады, а также десятки мемориальных объектов и богатейшие фонды бесценных реликвий, связанных с жизнью писателя. Обстановка в доме-музее Л.

 Н. Толстого сохранена такой же, какой её оставил сам писатель, навсегда покидая Ясную Поляну в 1910 г.

На сегодняшний день «Ясная Поляна» является крупнейшим мемориальным и природным музеем-заповедником мирового значения.

Лит.: 80 лет музею-усадьбе Льва Толстого «Ясная Поляна» // Воскресение. 2001. № 4; История музея [Электронный ресурс] // Государственный мемориальный и природный заповедник музей-усадьба Л. Н. Толстого. Б. д. URL: http://ypmuseum.ru/ru/muzey/istoria.html; Никитина Н. А. Ясная Поляна: Путеводитель по заповеднику [Л. Н. Толстого]. Тула, 1989.

См. также в Президентской библиотеке:

Айвазов И. Г. Граф Лев Толстой. Петроград, 1914;

Иванов-Разумник Р. В. Лев Толстой. Т. 4. СПб., 1912;

Краснов П. Н. Гр. Лев Толстой, великий писатель земли русской: в портретах, гравюрах, живописи, скульптуре, каррикатурах и т.д. СПб., 1903;

Основан музей Льва Николаевича Толстого в Москве // День в истории. 10 января 1912 г. ;

Последние дни Льва Николаевича Толстого. СПб., 1910;

Розанов В. В. Л. Н. Толстой и Русская Церковь. СПб., 1912;

Толстой Л. Н. Об отношении к государству: Три письма. Лондон, 1897;

Толстой Л. Н. Ходите в свете пока есть свет: Беседы язычника и христианина: Повесть из времён древних христиан гр. Л. Н. Толстого. Женева, 1892;

Тульская губерния. Ясная Поляна // Территория России: коллекция;

Дом-музей А. П. Чехова в Ялте (Белая дача) получил статус государственного музея // День в истории. 9 апреля 1921 г.

Абрамович Роман Аркадьевич | Forbes.ru

Роману Абрамовичу повезло с партнерами и друзьями и даже с тем главным из них — Борисом Березовским, который позже стал его заклятым врагом. Вместе с Евгением Швидлером в конце 1980-х он открыл кооператив «Уют» и торговал детскими игрушками. В 1993-м Швидлер разделил новое увлечение Абрамовича — торговлю нефтью. Но довольно быстро «акции» Абрамовича выросли. Он познакомился с Березовским, а тот, заручившись поддержкой Бориса Ельцина, помог ему создать компанию «Сибнефть». В обмен Абрамович должен был поддержать Ельцина на президентских выборах 1996 года и спонсировать контролируемый Березовским канал ОРТ.

Абрамович стал полноценным членом ельцинской семьи и вошел в доверие к Татьяне и Валентину Юмашевым. Последним совместным проектом Абрамовича и Березовского стало создание компании «Русал». Чтобы не конфликтовать с «трудным» партнером Олегом Дерипаской (№37), бизнесмены договорились консолидировать активы. Но в мае того же года президентом России стал Владимир Путин, а в августе утонула подводная лодка «Курск». Освещение трагедии на ОРТ вызвало гнев Путина и навсегда рассорило Абрамовича с Березовским.

При Путине Абрамович восемь лет был губернатором и донором Чукотки. А чтобы избавиться от возможных политических рисков, продал «Сибнефть» «Газпрому» и три года оставался самым богатым человеком России.

Хотя Абрамович практически не дает интервью, он самый известный российский бизнесмен в мире. Произошло это благодаря покупке в 2003 году английского футбольного клуба «Челси». Еще одно увлечение, на которое миллиардера вдохновила бывшая жена Дарья Жукова, — современное искусство: инвестиции в центр «Гараж», ежегодные визиты на биеннале в Венецию, посещение площадок института «Стрелка» (Абрамович смотрел там финал чемпионата мира по футболу и слушал свою любимую певицу Земфиру). Негодует лишь западная пресса. Жители той же Венеции неоднократно жаловались на то, что гигантская яхта миллиардера закрывает им вид на любимый город.

Первый бизнес В 1988 году возглавил кооператив «Уют» (производство резиновых игрушек). В начале 1990-х занялся торговлей нефтепродуктами.

Капитал «Евраз» (28,7%), недвижимость, футбольный клуб Chelsea.

Партнеры Александр Абрамов (№25) и Александр Фролов (№44).

Цифра $13 млрд получил в 2005 году от продажи «Газпрому» 73% акций «Сибнефти».

Сделка В августе-сентябре 2020 года продал свои 10,3% акций золотодобывающей компании Highland Gold Mining бизнесмену Владиславу Свиблову за $148 млн.

Планы В феврале 2021 зарегистрировал компании УК «Норд Эстейт» и УК «Юг Эстейт». Планирует строить гостиницы в Карелии и Геленджике.

Спорт С 2003 года владеет английским футбольным клубом «Челси». В апреле 2021 года Forbes оценил команду в $3,2 млрд.

Бренд «Азбука Вкуса».

Второе гражданство В мае 2018 года Абрамович стал гражданином Израиля — после того, как не смог продлить британскую визу инвестора.

Недвижимость В конце 2019 года за $57 млн приобрел у французского бизнесмена Доминика Романо офисное здание «Бейт ха-Маген» на набережной Тель-Авива, которое планирует превратить в отель.

Деталь Третьей жене Дарье Жуковой передал при разводе недвижимость в Нью-Йорке стоимостью более $90 млн.

Остров Осенью 2017 года карибский остров Сен-Барт, где у Абрамовича есть дом, попал в эпицентр урагана «Ирма» и сильно пострадал от стихии. Традиционная новогодняя вечеринка прошла на яхте у берега.

Яхта В 2021 году Абрамович получит новую 145-метровую яхту Solaris в дополнение к своей Eclipse (2009 год, 162,5 метра), второй по длине в мире.

Коллекция По оценкам экспертов, коллекция предметов искусства Абрамовича стоит как минимум $1 млрд. В январе 2013-го он купил собрание из 40 работ Ильи Кабакова, примерная стоимость — $60 млн.

Благотворительность В 2006 году пожертвовал 26 га подмосковной земли для строительства Московской школы управления Сколково. В то время участок оценивался в $52 млн.

Наследники У старшего сына Аркадия есть своя инвестиционная компания ARA Capital, основанная в Лондоне в 2011 году. ARA Capital принадлежит 44,1% обыкновенных акций нефтяной компании Zoltav Resources с капитализацией почти $60 млн.

Импакт Самые крупные его пожертвования (около $1 млрд) были сделаны на Чукотке в период его губернаторства (2000–2008). Всего за 15 лет Абрамович лично потратил на благотворительность $2,7 млрд, $300 млн пошло на поддержку социально-культурной сферы. Один из последних проектов — Фонд развития современного кинематографа «Кинопрайм». Крупные проекты есть и у компании Evraz ($344 млн вложено за 10 лет, доля Абрамовича — 28,64%). В Англии созданный при его футбольном клубе «Челси» одноименный фонд предоставил около $120 млн на местные общественные проекты. В Израиле Абрамович инвестирует в передовую медицину, в частности предоставил $60 млн медцентру «Шиба» в Тель-Авиве на строительство нового отделения диагностики и исследований в области ядерной медицины.

Лучшие тексты Forbes о Романе Абрамовиче

Про бизнес

Про судебный процесс против Бориса Березовского

Про сына

*Источник цитаты: Высокий суд Лондона, 2011

О чем следует думать в мае?

Уже много лет тому назад в одной московской школе, где училась дочь моих друзей, преподавательница русского языка и литературы решила провести диктант.

Диктант и диктант. Дело вроде бы обычное. Но это было в последнем, выпускном классе, и класс этот был гуманитарным. Существенное в данном случае уточнение. В общем, она взяла и в экспериментальных целях провела диктант. А на следующий день чуть ли не целый урок посвятила разбору, так сказать, результатов. Результаты оказались, можно сказать, эпическими, чтобы не сказать гомерическими.

На протяжении всего урока класс корчился в судорогах нервного хохота, потому что наиболее удачные места учительница зачитывала вслух, деликатно не раскрывая тайну авторства этих спонтанных шедевров. Текстом диктанта был отрывок из биографии Лермонтова. Ну казалось бы…

Самой шикарной из самых разнообразных и самых причудливых стала роковая чья-то ошибка в том самом месте, где рассказывалось о том, что «свою военную карьеру юный Лермонтов начинал подпрапорщиком». Прочитав эту невинную на первый взгляд фразу, учительница как-то внезапно замолчала, как будто споткнувшись на ровном мес­те, слегка порозовела, вдруг вспомнив, что перед ней сидят хотя уже и взрослые, но все же учащиеся средней школы, а она все-таки учитель, но не выдержала и сама залилась ­неудержимым смехом. Продолжать она не стала, но этого и не требовалось. Потому что все в классе немедленно вспомнили, чем отличаются предлоги от приставок, а также все, что положено, про «слитно или раздельно». И в классе началось такое, что прибежала встревоженная химичка, проводившая урок в соседнем классе.

Вот почему я об этом вспомнил именно теперь? Не потому ли, что на пороге летних месяцев многих из нас начинают тормошить сладкие и в то же время тревожные предканикулярные воспоминания? Или не под влиянием ли того, что в последнее время в коммуникативном и информационном пространстве необычайно участились употребления таких слов, как «диктатор» или «диктатура» во всех ­возможных падежах. И не потому ли, что под влиянием того же самого я вспомнил, что и сам я однажды побывал в роли диктатора. Именно так полушутливо называют того, кого приглашают подиктовать диктант в рамках так называемого «Тотального диктанта». Несколько лет тому назад меня пригласили, а я согласился поработать «диктатором» в одной из московских художественных галерей, где в определенный день и час – так же как в тот же день и час во многих прочих культурных заведениях – собрались люди разного возраста, чтобы проверить состояние собственной грамотности.

К этой своей культурной миссии я отнесся со всей ответственностью и даже прочитал кое-что об этом всеобъемлющем амбициозном мероприятии. Узнал, например, о том, что «авторами текстов являются известные поэты, прозаики, драматурги, писатели, публицисты, философы, литературоведы, переводчики, журналисты, причем как классики, так и современники», а диктовать эти тексты «приглашают известных представителей культуры». Так я наконец из вполне официальных источников узнал, кто я такой…

Еще и в дошкольные годы у меня сложились некоторые представления о литературных жанрах. Я знал, что бывают стихи, рассказы, пьесы, романы. А в школьные годы к этим моим представлениям добавился еще один литературный жанр. Потому что в те годы во мне возникла и постепенно окрепла уверенность в том, что существуют на свете писатели, сочиняющие исключительно ДИКТАНТЫ. И я – пришло время сказать об этом честно – не испытывал чрезмерной симпатии по отношению к авторам этих самых диктантов. Хотя странно! Я был довольно грамотным мальчиком, во всяком случае, грамотнее многих и уж точно грамотнее одноклассника Вити Стклянкина, написавшего однажды невиннейшее «из избы» как «из-из бы». Это, как говорится, надо было постараться.

В качестве главных классиков этого жанра мне запомнились Пришвин и Паустовский. Позже стали вспоминаться и другие – Тургенев, например, или совсем таинственный Мусатов. Лев Толстой диктантов не сочинял. Но зато он насочинял множество примеров для грамматического разбора предложений – сложносочиненных с подчинениями.

Но мы тут – о диктанте. Представление о нем как об отдельно стоящем жанре, имеющем свою собственную поэтику и свою историю развития, пустило в моем художественном сознании глубокие корни. И в уже совсем взрослом возрасте я сочинил – не диктант, конечно, но некий поэтический текст, структурно и ритмически восходящий к этому почтенному жанру. Причем в данном случае жанровым прототипом моего сочинения послужил не диктант как написанный и напечатанный на бумаге текст, а диктант в своем устном, исполнительском воплощении. Как диктант, диктуемый «диктатором».

Впрочем, пересказывать собственный текст – занятие не только не очень скромное, но и вообще довольно глупое. Скажу только, что называется он «Регулярное письмо». Это я сообщаю на тот случай, если вдруг кому-нибудь захочется найти его и с ним как-то ознакомиться. Об этом своем ­давнем сочинении я упомянул лишь потому, что, диктуя незнакомым людям чужой текст в галерее, посредством персональной интонации, ритма и темпа невольно пре­вращая «тотальный» диктант в персональный и сугубо личный, я, во-первых, постоянно ловил себя на странном ощущении, будто декламирую свой собственный текст с его повторами отдельных слов или словосочетаний, с паузами, с замедлениями темпа…

Во-вторых, диктуя этот чужой текст, я все ярче и все отчетливее, с чувственной достоверностью ощущал себя самого двенадцатилетним, сидящим за школьной партой рядом с отличницей Таней Чвилевой. Все ярче и отчетливей я ощущал, как под усыпляющую монотонную диктовку Александры Федоровны я пишу, скрипя стальным пером № 86, что-то вроде того, что «нет, пожалуй, на свете ничего лучше осеннего леса в ясную сухую погоду», а чуть позже – «как же приятна на ощупь бархатистая шляпка подберезовика». Прямо так и вижу, как, задумавшись над коварным «на ощупь/наощупь», я окунаю свое перо в чернильницу, как резко вынимаю его и как подлая жирная клякса с размаху отправляется прямо в тетрадь. Если бы еще в мою! Но нет! В тетрадь Тани Чвилевой, отличницы и аккуратистки. А она мне, между прочим, ужасно нравилась, эта Таня, которой пару недель назад я оказал доступный мне знак внимания, засунув за кружевной воротничок ее форменного платья живого майского жука. Ее незабываемый визг стал красноречивым свидетельством того, что мое ухаживание было замечено и по достоинству оценено. А теперь вот – клякса в тетрадь во время контрольного диктанта за четвертую ­четверть.

Спрашивается, зачем только я все это помню? А вот зачем: впереди каникулы!

Вероятно, вам также будет интересно:

Куда поехать на майские праздники?

Весна – время обзавестись массивным перстнем

Билеты на «Отличный Fest!» в ЦПКиО им.

Кирова — фестивали в Санкт-Петербурге на Яндекс.Афише

Отличные новости из Санкт-Петербурга: новый летний фестиваль под открытым небом на расширенном пространстве в Севкабель Порту обещает стать отличным от многих городских музыкальных мероприятий этого сезона. Организаторы заявляют три сцены, несколько развлекательных и активных зон, отсутствие музыкальных границ и много молодой и актуальной раскрепощённой музыки! Первые заявленные участники фестиваля задают темп прямо со старта: «Нервы», «Заточка», RAM, «Папин Олимпос», «Краснознаменная дивизия имени моей бабушки», «Ритуальные услуги», Starcardigan. И это только начало! К вышеуказанным артистам присоединяются Anacondaz, Рекорд Оркестра, Palina, Sirotkin, Ронин и Нормально!. С объявлением второго пула артистов организаторы фестиваля делятся подробностями и о трёх ранее заявленных сценах, которые получили соответствующие духу Отличного Festa! названия: Драйв, Романтика и Молодость. На красной Драйв сцене выступят команды Нервы, Рекорд Оркестр, а закроет её в качестве хедлайнера Anacondaz. Ответственные за Романтику и вторую сцену оранжевого цвета: Краснознамённая дивизия имени моей бабушки, Palina и Sirotkin. Группы Starcardigan, Нормально!, Ритуальные Услуги, Папин Олимпос, Заточка сыграют на бирюзовой сцене Молодость. И это только для разгона. Дальше — больше! Организаторы Отличный Fest!а приняли решение максимально повысить концентрацию молодой прогрессивной музыки этим летом и заявили третий пул артистов. Итак, расширенную территорию Севкабель Порта встряхнут: хулиганский «голос молодежи» группа «Кис-Кис», переполненные лирикой и любовью Zoloto, исповедующие абсурд, а также грув, бас и гул СБПЧ, сыновья маминой подруги Goodtimes, проникновенные Ssshhhiiittt!!, а также Радар и WildWays. Алена Швец: «Это будет чуть ли не первый настоящий большой фестиваль в моей жизни! И поэтому я и моя команда очень ждём того дня, когда сможем выступить на сцене и оторваться как следует! Цветы, рок, танцы, огни и живая музыка — то, чего стоит ждать от нашего выступления!» Совсем скоро фестиваль начнет делиться подробностями о немузыкальных активностях, которых на территории фестиваля планируется огромное множество. Но уже сейчас в работе фестиваля находятся следующие зоны: спортивная и детская, три зоны фудкорта, зона променада, отличная библиотека, винтажный маркет, мерч и кастом зоны. Результаты задумок организаторов обещают поразить даже самых искушенных в посещении европейских фестивалей зрителей. В данный момент на странице Отличного Fest!а ВКонтакте проходит открытое голосование за молодые коллективы, подавшие заявку на участие в фестивале. Победителей организаторы планируют объявить уже в мае. Драйв сцена: Anacondaz, Нервы, Кис-Кис, Рекорд Оркестр, Радар, Goodtimes, WildWays. Сцена Романтика: СБПЧ, Zoloto, Алена Швец, Краснознамённая дивизия имени моей бабушки, Palina, Sirotkin. Сцена Молодость: RAM, Starcardigan, Нормально!, Ритуальные Услуги, Папин Олимпос, Заточка, Ронин, Ssshhhiiittt!!.

Марианна Сардарова: «У моей коллекции женское лицо»

Что касается здания, то его для нас проектировало то же бюро Аtrium, что и здание галереи в 1-м Зачатьевском переулке. Формулируя свои пожелания архитекторам, мы говорили о том, что нам важно, чтобы люди, попадая в это пространство, понимали, что попадают к нам, в Ruarts. Например, в новом здании «сохранилась» знаменитая лестница — наш логотип. Этот элемент действительно важен для нас, это такой символ восхождения. Но в новом здании, конечно, совершенно другие масштабы, там шесть этажей. И мы постарались, чтобы при проектировании были внедрены все самые современные технологии в области экспонирования и хранения искусства.

Если вернуться на много лет назад — расскажите, пожалуйста, как вы начали собирать.

Дело в том, что нужно разделять коллекцию фонда и мое личное собрание. Личная коллекция началась, наверное, как у всех, с оформления дома. Другое дело, что, когда у вас уже все стены завешаны, а вы продолжаете приобретать искусство, приходится признать, что увлечение переросло во что-то большее. Постепенно начала складываться и коллекция фонда. У нее определены хронологические и пространственные рамки, новые приобретения подчиняются определенной логике. Что касается моей коллекции, то она очень разнообразна. Это и русская классическая живопись, и французские импрессионисты, и художники русской эмиграции, и современные западные художники и скульпторы (Бэнкси, Сантьяго Калатрава, Ансельм Кифер, Карлос Крус-Диес, Яёи Кусама, Ман Рэй, Жауме Пленса, Кит Харинг). Я живу в разных странах и в разных домах, и в каждом месте меня окружает совершенно разное искусство, и это очень радует.

Можно ли сказать, что ваши вкусы как коллекционера менялись и, начиная с русской классики, вы постепенно перешли к современному искусству?

Конечно, когда начинаешь коллекционировать, не сразу понимаешь, твои это вещи или нет. Пожалуй, сейчас я бы уже не стала покупать русскую классическую живопись, хотя в коллекции есть Айвазовский, Борисов-Мусатов, Саврасов (с которого все и началось), Шишкин, это ее органичная часть. Но в то же время у меня есть еще небольшая коллекция ню, обнаженной натуры — это Тамара Лемпицка, Жак Мажорель, Зинаида Серебрякова, Константин Сомов и даже Джорджо де Кирико, и ее я продолжаю пополнять. Я совсем не поклонница старого искусства, но вот совсем недавно стала покупать «пословицы» Брейгеля. Хотелось сделать такой подарок супругу; пока нашла только три. Я могу совершенно спокойно купить, условно на одном аукционе, Герхарда Рихтера и Леонида Сокова.

«Принадлежность к Набоковым повлияла на мою жизнь»

Профессор Чикагского университета Константин Фазольт — внучатый племянник Владимира Набокова, внук Софьи, любимой кузины писателя, сын бывшего немецкого солдата и дочери фабрикантов — в интервью берлинскому писателю Григорию Аросеву рассказывает о себе и о родственниках.

Разговор с канцлером и жизнь в золотой клетке

— Где и когда вы родились?

— Я родился в 1951 году. Строго говоря, в городе Бойле. Тогда это был отдельный город напротив Бонна, по другую сторону Рейна. Сейчас Бойль больше не существует как отдельное поселение, поскольку он был включен в состав Бонна. Между Бойлем и Бонном всегда было соперничество, а еще важно то, что во времена моего детства были люди, говорившие, что лучше покупать недвижимость или снимать квартиру в Бонне, на левом берегу Рейна, поскольку, если сюда придет Красная армия, правый берег может стать местом, где русские остановятся. Поэтому левый берег мог казаться чуть более привлекательным (хотя об этом говорили, скорее, в шутку). Но я родился именно в Бойле, и вот почему: несмотря на то что моя мать была из Бонна, к тому моменту, когда я должен был родиться, больница, в которой это должно было произойти, — больница святого Иоанна в Бонне — была все еще оккупирована бельгийцами, поэтому мать была вынуждена выбрать больницу в Бойле.

Вырос я в Бонне, в доме, принадлежавшем моему дедушке со стороны мамы — Вильгельму Весселю. Он был из семьи промышленников, которая владела несколькими фабриками (керамической, кафельной) с середины XIX века. Он был достаточно зажиточным человеком и сначала не очень хотел заниматься этим бизнесом, поскольку в молодости он хотел стать фермером и изучал сельское хозяйство. Но его отец умер в середине Первой мировой войны от болезни — я точно не знаю, от какой. Он принял от своего отца весь бизнес и стал заниматься им с середины Первой мировой войны — думаю, с 1915 года, — занимался им до начала 1960-х и в определенной степени был вовлечен в него до самого конца его жизни, до 1967-го. Ему удалось сохранить дело во времена Гитлера и оккупации, хотя это не очень приятная тема. Я знаю, что у него было много связей, и я сомневаюсь, что все они были приемлемыми.

Итак, у моего дедушки был очень хороший дом в Бонне, на Драхенфельсштрассе (Drachenfelsstrasse), сейчас это улица Курта Шумахера. Дом был буквально в двухстах метрах от того места, где тогда заседал парламент.

Нижний этаж здания, где я жил и рос, тоже был занят бельгийцами. На среднем этаже жили мои дедушка и бабушка, Вильгельм Вессель и Вайолет Джойс, на верхнем — мои родители, Вера Вессель и Николай (Николаус) Фазольт, а с 1951 года и я. Я не знаю, когда мои родители туда переехали — наверное, в 1946 или 1947 году. В конце войны они жили в Баварии, на ферме дедушки. Затем, в 1952 году, родилась моя сестра Натали, Ната. И мы жили там до 1956 года, а в 1956-м мы переехали в Бад-Годесберг. Там мы поселились в доме, который был куплен заводом, где в то время работал мой отец.

Когда мы еще жили в Бонне, няня выводила меня на прогулки рано утром, и я помню, что иногда видел немолодого дружелюбного господина в черной одежде и в шляпе. Однажды он наклонился ко мне и сказал пару слов наподобие: «Доброе утро!» — и пошел дальше. Я хотел продолжить с ним знакомство, и, когда он двинулся дальше, я увязался за ним. Но он вошел в здание парламента, и, когда я добежал туда, меня остановила охрана, не позволив двинуться дальше, — а сам он пришел на работу. Тогда я не знал, что это был Конрад Аденауэр.

Как я уже сказал, мы жили в Бонне до 1956 года, а потом переехали в Бад-Годесберг, сейчас это тоже часть Бонна. Мы поселились на улице Франкенграбен (Frankengraben), которую в 1963 году переименовали в аллею Кеннеди (Kennedyallee) — через месяц после убийства Джона Кеннеди. Он посещал Бонн летом 1963 года, и я помню, как его машина подъезжала к американскому посольству мимо нашего дома. У меня осталась фотография, которую я сделал сам: на ней Кеннеди машет людям, собравшимся у его машины.

Джон Кеннеди в Бонне. Фото Константина Фазольта© Из личного архива Константина Фазольта

— Знаете ли вы историю своего имени?

— Я спрашивал родителей. Мать ничего не говорила об этом, а отец рассказывал, что он хотел, чтобы у меня было русское имя, но также чтобы его могли свободно выговаривать немцы. Поэтому вариант, к примеру, Мстислав был не очень-то реальным — моего лучшего друга в Германии зовут Мстислав. Ну и отец не хотел, чтобы меня звали Сашей, Митей или Петей, поэтому — Константин. Отец никогда не говорил мне, что это имя было выбрано в честь кого-то из родственников. Думаю, ему просто нравилось, что оно звучит достаточно понятно на немецком, а также что это хорошее русское имя. Кроме того, это имя одного из православных святых.

— Религия играла какую-то роль в вашей жизни?

— Мама была протестанткой, хотя не была особо связана с церковью. Зато моя бабушка Софья Фазольт, урожденная Набокова, была верующей православной, и она была по-настоящему религиозной. Она ходила в церковь и принадлежала к самому консервативному крылу православной церкви за пределами России. А когда я пошел в школу, произошла следующая история.

Софья Набокова-Фазольт и Константин. 1951© Из личного архива Константина Фазольта

В Германии при поступлении в школу нужно было определиться с религиозной принадлежностью, так как религия была частью обязательного обучения. Моего отца спросили: «К какой конфессии принадлежит ваш сын?» Он ответил: «К русскому православию». Чиновник ему ответил: «У нас такой нет! У нас есть только католическая и протестантская церкви». — «Но Русская православная церковь отличается от этого всего». — «Но вы в любом случае должны что-то выбрать. Вы — русские православные, вы недолюбливаете папство, папу римского, верно?» Отцу этот вопрос показался крайне странным, но что-то нужно было ответить, и он сказал, что да, наверное, это так. «Тогда он — протестант». Так и получилось, что я вырос, изучая протестантизм, но в то же время я всегда знал, что я — православный, и жил там, где было распространено католичество.

Это было ключевым фактором для самоосознания, когда я рос. Я не мог поверить, что все три совершенно различные вещи — то есть конфессии — правдивы. Мне нужно было найти свой путь. И это — самое важное воспоминание, которое у меня осталось о детстве.

— Какая обстановка царила в те годы в Западной Германии?

— Ситуация в Германии после Второй мировой войны — для такой семьи, как моя, — была крайне непонятной. Все дело в том, что мы не были жертвами. Когда ты жертва Второй мировой войны, ты был потерпевшим и знаешь, что делать. Если ты на востоке и ты — коммунист, ты тоже знаешь, что делать. Но если ты на западе и не был ни жертвой, ни сторонником СС, но, как мой отец, был всего лишь мальчиком-солдатом (когда началась война, ему было всего 18 лет) — твое положение было весьма неопределенным.

Когда мне было года четыре, мама пыталась мне разъяснить, что тогда происходило. Она сказала, что в Германии был «очень плохой король» и последствия его действий ощущаются до сих пор. Я знал, что во всем этом что-то было не так. Я чувствовал это, но не знал, что конкретно, и поэтому моей основной целью, которую я стал осознавать к двенадцати-тринадцати годам, было разобраться, что же все-таки происходит, и найти что-то значимое, истинное и то, чему я мог бы доверять. И это привело меня в гимназию: там я изучал латынь, греческий, и затем — по определенного рода семейной традиции — в течение двух лет я прослужил в бундесвере.

— У вас не было мысли начать профессиональную карьеру военного?

— Меня тянуло к знаниям. Я хотел учиться в университете, и я знал, что мой отец не будет меня заставлять делать карьеру в армии. Думаю, его отец не оставил ему выбора, и ему самому это не нравилось. Но зато во время срочной службы — и впервые в жизни! — я встретил обычных людей. В моей семье такого никогда не было. Мы жили в золотой клетке: мы были богаты, и хотя моя мать всегда и говорила, что мы небогаты, но на самом деле по сравнению с другими людьми мы были действительно богаты. Это были не наши собственные деньги, эти деньги поступали от фабрик и заводов, но это были большие деньги. Мать хотела сохранять нас в безопасности, что для нее значило держать нас дома, не разрешать нам много общаться с другими людьми и приводить их к себе в гости. Мы, я и моя сестра, были изолированы. Мы ничего не знали о реальном мире. Но я, по крайней мере, знал, что он существует, хотя не понимал, что он конкретно собой представляет. Я начал службу в армии в 1969 году, и тогда мои глаза открылись. Мне очень нравилось видеть реальных, настоящих людей, нравилось с ними общаться. В первые недели я узнал, что для парней восемнадцати лет самое важное — женщины и пиво. Это все. Про все остальное можно забыть, это преходящее, но эти две вещи — навсегда.

— Вы заговорили о «женщинах и пиве». А что вы тогда знали о взаимоотношениях полов?

— В армии мы много трепались о сексе, изначально я даже немного смущался, потому что раньше у нас дома не заходили разговоры о том, что такое секс. Чтобы понять почему, следует знать, что собой представляло мое детство, пока я рос. Я жил в очень хорошем доме в Бад-Годесберге: с родителями, сестрой, няней, горничной, садовником, личными водителями — и так далее. Но родители на самом деле не общались со мной, а прислуга должна была передавать им все, что я им сам говорил. Школа моя была в Бонне — пять километров от дома, слишком далеко, чтобы заводить друзей среди одноклассников. Я был изолирован от всех.

На моего отца очень глубоко подействовала Вторая мировая война: он был ранен; то же самое было с моей матерью, хотя и немного в другом ключе. Свободно мы особо не разговаривали, даже с отцом. Он был интересным человеком, но мы ни о чем не разговаривали. И с матерью — в том числе из-за того, что у нее была большая антипатия к мужчинам. И, когда я делал что-то, что ей не нравилось, она говорила мне: «Ты такой же, как отец!» С моей сестрой Натали она общалась куда больше, что для меня было, в принципе, неплохо, потому что позднее это мне позволило легче выйти из этой изоляции и отделиться, в то время как моя сестра была слишком глубоко погружена в семью. Сестра была между матерью и отцом, и всю свою жизнь она прожила между ними, стараясь сделать их счастливыми. Родители постоянно пикировались, просто все время — критиковали друг друга, не соглашались друг с другом, и, хотя они никогда не повышали друг на друга голос, в воздухе всегда ощущалось напряжение. Но они любили друг друга: по-своему, но действительно глубоко.

Однажды, когда мне было восемнадцать лет, я вернулся с сестрой домой после каникул, и тогда я узнал, что мать застукала отца в постели с дочерью ее лучшей подруги. В моей кровати: это произошло в той комнате, где обычно жил я. Мама нас спросила: «Что я должна делать в этой ситуации?» Ната не знала, как реагировать, а я сказал: «Конечно, надо развестись с этим сукиным сыном». Но мать ответила мне: «Я никогда не разведусь с ним, потому что когда-то наступит тот день, когда я буду сидеть старой в инвалидной коляске с трясущейся головой, и в тот день я хочу, чтобы кто-то так же сидел рядом со мной в такой же инвалидной коляске, и единственный человек, который сможет быть со мной вместе, — он, я хочу, чтобы он был со мной, и я никогда с ним не разведусь». Я все же думал, что ей следовало бы с ним развестись, потому что отец всегда с ней так обходился: у него были любовницы. Но тех слов матери я никогда не забуду: «Я с ним не разведусь».

Сестра, армия, отъезд в США

— Расскажите о вашей сестре: кем была Натали?

Константин и Натали с бабушкой Софьей Набоковой-Фазольт (вторая слева в первом ряду) и мамой Верой Вессель (слева в светлой кофте). Бонн, 1954© Из личного архива Константина Фазольта

— Это очень грустная история. Она на год моложе меня. У нашего отца были не самые сердечные отношения с нами, детьми, но все-таки с дочерью, моей сестрой, близости было чуть больше. И у меня было ощущение, что сестра может быть напугана тем, что я ей завидую. Поэтому значительная часть моих с ней отношений сводилась к тому, чтобы доказать ей, что я вовсе не завидую, что я всегда рядом с ней, что она моя младшая сестра, что я люблю ее и что мы вместе. У нас были хорошие отношения примерно до первой половины 1960-х. Она унаследовала от нашей матери мнение, что все мужчины ужасны, что мужчинам нельзя доверять, что они обманывают и нельзя общаться с мужчинами — только с женщинами. Сестра часто обсуждала и осуждала меня с моими бывшими женами… Я не могу винить ее за это, она не знала лучшего пути и была не очень сильным человеком.

Большýю часть своей жизни она посвятила тому, чтобы искоренить то, что было неверно, неправильно между нашими родителями, чтобы помочь им понять друг друга. Она потратила очень много сил на это, и она никогда в достаточной степени не вкладывалась в саморазвитие. Родители всегда обеспечивали ее: ей никогда не надо было думать о деньгах. У нее не было возможности развиваться и вести независимую жизнь.

Она пыталась по моим следам изучать историю, но это у нее не очень пошло. Тогда при моей полной поддержке она стала учиться рисованию и изобразительному искусству, и это было для нее хорошим вариантом. Она рисовала с раннего детства и была очень одаренной. Какое-то время она училась в Париже, и через два года после того, как я уехал в Нью-Йорк, она опять же последовала по моим следам — и тоже уехала в Нью-Йорк. Она обучалась в Институте Пратта в Бруклине, получила степень магистра, работала художником-графиком. В то время она была молода и хороша собой, пользовалась постоянным вниманием мужчин. Любовников она меняла, но стабильных отношений не было никогда, и замуж она не вышла.

Ей также не удалось укорениться в США и получить там статус резидента. Каждое лето на три-четыре месяца она ездила в Германию к родителям, и поэтому она не могла выстраивать карьеру художника-графика. Это очень конкурентная среда, в которой нужно удерживать клиентов. А ей приходилось постоянно уезжать, и, когда она возвращалась, конечно же, клиенты больше ее не ждали. А однажды, в 1994 году, ее завернули на границе и навсегда отправили обратно в Германию. Это был большой шок для нее, и она не смогла от него оправиться.

После этого она жила в основном с родителями на ферме, которую мама унаследовала от своего отца, в маленькой деревне между Мюнхеном и Зальцбургом, где живет полсотни человек. Она проработала недолгое время в Мюнхене, но в основном жила на ферме, была абсолютно изолирована и зависима от родителей. Они ее содержали, ей приходилось выслушивать их претензии, что она ничем не занимается, у нее нет мужа, друзей, и в целом из-за того, чтó она делает со своей жизнью. Они ей не помогали как-то поменяться.

Последние десять лет своей сознательной жизни она провела в большой тревоге, потому что не знала, что будет делать, когда родители умрут. Она была неспособна управлять собой самостоятельно: у нее не было своего источника доходов, она не знала ничего о том, как управлять деньгами.

Потом у нее появились признаки психических проблем, деменции. Это началось, скорее всего, еще в 1990-х, а диагноз был поставлен только в 2014 году: болезнь Альцгеймера. Год спустя, после смерти отца (мама умерла еще в 2010-м), я нашел для нее хорошее проживание — на старой вилле в Бад-Годесберге с отдельными комнатами для пожилых людей и под надзором профессионалов, занимающихся людьми, страдающими от болезни Альцгеймера. Ей самой там тоже понравилось, и это изменило наши отношения. Она была очень благодарна мне и в течение первых двух-трех лет каждый раз, когда мы общались, говорила: «Коко (это мое семейное прозвище), я так благодарна за то, что ты сделал для меня, что ты нашел место, где обо мне могут позаботиться, мне никогда не нужно будет отсюда переезжать, и люди так хорошо ко мне относятся». Тогда нам наконец удалось установить и какое-то время поддерживать дружеские отношения. Это было хорошей концовкой такой длинной и сложной истории.

С 2015-го она живет там, но сейчас она уже не говорит и больше никого не узнает: ее сознание абсолютно исчезло.

— Где вы учились после армии?

— В 1971 году, после армии, я сначала отправился в Лондон на полгода. На меня всегда оказывалось давление, чтобы я шел в семейный бизнес, и это давление исходило даже не столько от родителей, сколько от каких-то третьих лиц, особенно от людей, работавших на фабрике, унаследованной моей мамой. Они говорили: «Твоя семья владеет этим делом более ста лет! Почему бы тебе тоже туда не пойти и не заниматься им?» Но я никогда не хотел этого: я отвечал, что ненавижу бизнес и не хочу им заниматься. Я не хотел зарабатывать деньги, я всего лишь хотел разобраться, что происходит вокруг. Мне это было действительно нужно: понять, кто я, где я, почему я здесь и что вообще происходит.

Бизнес был не для меня, но это давление просто так не исчезало, я его постоянно чувствовал. А потом у меня появилась возможность на полгода поехать в Лондон — а произошло это благодаря тому, что мы с отцом часто ездили кататься на лыжах в Австрию, где отец однажды встретил своих знакомых, которые работали в крупной страховой компании Lloyd’s. Отец предложил, чтобы я туда поехал и поработал стажером. Я знал, что не пойду в бизнес, но это была отличная возможность пожить полгода в Лондоне. Это было хорошее, веселое время.

В марте 1972 года я вернулся обратно. К тому времени я решил, что буду изучать философию: у меня были традиционные немецкие взгляды, которые предполагали, что, если ты хочешь знать правду, тебе нужно изучать философию. Я начал изучать философию в Бонне, это был мой основной предмет. Мы должны были изучать как минимум два предмета, один из которых был нашей специализацией (major), и это была философия. И также у нас был minor — дополнительный предмет, который мы должны были изучать, и я выбрал историю. Я также выбрал английскую литературу, я тоже хотел ее изучать и выбрал ее как мой дополнительный minor. Мне понадобилось меньше года, чтобы понять, что философия — это не то, с чем мне хотелось бы идти дальше, что я хочу изучать. По крайней мере, не в таком классическом и консервативном университете, как Боннский. Я решил полностью переключиться на историю, потому что история подразумевает изучение того, что произошло, что было конкретно. Это было более многообещающим, так как философия только казалась узкоспециализированной формой интеллектуальной истории. Но я никогда не терял интереса и к ней, к философии. Я не мог плотно следить за ней и заниматься ею после того, как покинул Германию в 1975 году.

Я уехал, чтобы получить докторскую степень (PhD) в Колумбийском университете, и это открыло мне глаза, потому что разница между обучением в Германии и в США была разительной. В Штатах мы учились день и ночь, мы учились днями напролет, и, можно сказать, нам нужно было работать в университете, в то время как в Германии это была просто пустая трата времени. Там мы просто сидели на факультете, слушали лекции, и у меня даже были определенные успехи, но по большей части я не очень многому там научился. За первый семестр в Колумбийском университете — за первые три месяца — я узнал намного больше о том, что значит быть историком, чем за два с половиной года в Боннском университете. Кстати, в течение одного года я учился в Гейдельбергском университете. Тогда я уже знал, что позднее поеду в США, и я хотел заниматься наукой всерьез, а в Гейдельберге была сильная кафедра философии. Это было правильное решение, так как я учился у выдающихся преподавателей.

В 1975 году я уехал в США. В Колумбийском университете я встретился со своим научным руководителем, и он спросил: «Я вижу, что вы хороши в языках, в латыни, вы достигли успеха в университетах Бонна и Гейдельберга. Вы могли бы поехать куда угодно. Почему вы приехали учиться у меня здесь?» Но у меня не было ответа: я правда хотел учиться в Колумбийском университете, а непосредственной причиной, которую я не назвал, было то, что я поехал в Америку вслед за Татьяной Ледковски, моей кузиной и любимой женщиной, на которой я женился пару лет спустя. Татьяна по разным причинам была в Германии с 1971 по 1974 год. Мы влюбились друг в друга. Она вернулась в США и надеялась, что я поеду туда за ней, — и я поехал учиться. Мне повезло: в 1974 году я бы в любом случае поехал в Нью-Йорк — на празднование 75-летия бабушки, Софьи Набоковой (она взяла обратно свою девичью фамилию после развода со своим мужем, Виктором Фазольтом). Благодаря этому я смог посетить Колумбийский, Принстонский и Йельский университеты, чтобы понять, куда я хочу подать документы.

Константин Фазольт, Софья Набокова-Фазольт и Татьяна Ледковски. 1977© Из личного архива Константина Фазольта

Я подал документы и в Гарвардский, и в Колумбийский университеты. Все знают о Гарварде, но у меня там был знакомый — Всеволод Сечкарев, профессор русской литературы, который был руководителем докторской диссертации моего отца. Он думал, что мне хватило бы только упомянуть фамилию Сечкарев — и меня бы приняли. Но Гарвард отказал мне, а Колумбийский предложил стипендию. Я приехал в Колумбийский университет в 1975 году. И уже через полгода пребывания в Нью-Йорке я знал, что больше никогда не вернусь жить в Германию.

— Но вы же бывали в Германии после того?

— Конечно, я навещал родителей и сестру не реже одного раза в год, и для меня это было важной задачей — не потерять с ними связь, оставаться в хороших отношениях, отдавать дань уважения родителям. Я не хотел ни с кем рвать отношения — особенно из-за того, что мой переезд в США стал для них своего рода пощечиной. Особенно я не хотел разрыва связей после получения мною американского гражданства: это произошло в 1985 году, когда я работал в Чикагском университете.

— Получается, вы уехали из Германии, чтобы изменить обстановку вокруг себя?

— Да. Моей движущей силой было то, что я хотел выбраться из ситуации, в которой я не мог себя проявить, не мог сказать, что происходит. А проявить себя я не мог из-за того, что у моих родителей были очень сильные связи в немецком обществе. Германия вся построена на связях, и с этим ничего нельзя сделать, я бы не смог сломать эти связи. Если бы мне нужна была помощь, отец мог бы связать меня с кем угодно: с преподавателями, с людьми бизнеса, он знал всех и везде. Но я хотел проявить себя сам: разобраться с тем, кто я такой и из чего я сделан. Я не хотел никому быть должным. Это было движущей силой.

И к тому же у меня не было перспектив в Германии из-за национал-социализма, из-за Третьего рейха, из-за нашей позиции во времени и в пространстве. Я знал, что не смогу в Германии чувствовать себя комфортно, и переезд в США сделал мою цель — добиться чего-то — более достижимой.

Этот переезд открыл мне на многое глаза. Один из моих преподавателей, старый заслуженный профессор истории, с которым мы много говорили о его предмете, сказал, имея в виду мой отъезд: «Если у тебя есть такая возможность, это обязательно нужно сделать, непременно. Очень важно, чтобы ты поехал, в этом случае ты узнаешь в том числе много вещей о Европе, которые мы здесь не можем увидеть, не можем заметить из-за силы национальных традиций, которые ограничивают наше мышление. Мы знаем, что застряли в своей узости, но мы не можем из нее выбраться, мы не знаем, как это сделать. Если ты поедешь в Америку, ты узнаешь, как это сделать. Ты сможешь вернуться и рассказать нам. И наоборот: ты им тоже нужен, потому что они нуждаются в людях, которые осведомлены и что-то знают о Европе. Ты можешь научить их детей чему-то. В Америке мало знают о Европе, мало знают о других культурах. Да, у них смесь культур, но это поразительно — как сильно среднестатистический американец сфокусирован на Америке и как мало он знает об остальной части мира».

Многие люди воодушевили меня на отъезд. И мой отец предоставил мне такую возможность — он поддерживал мое обучение в Колумбийском университете, помогая материально. Весомой причиной было и то, что я находился в отношениях с Татьяной.

— Как проходила ваша жизнь в США сразу после приезда туда?

— В первый год я остановился в International House: это место, которое создано специально для иностранных студентов, чтобы помочь им привыкнуть к жизни в Америке. Это благотворительный фонд, и у них есть комнаты рядом с университетом для студентов. Такое же место есть в Чикаго. Половина студентов там — американцы, студенты первого курса, а вторая половина — иностранцы. Там я нашел многих друзей. Я, можно сказать, акклиматизировался, привык к обучению в университете. Через год я переехал в квартиру в Верхнем Ист-Сайде.

— Вы получали стипендию?

— Отец поддерживал меня, а также я на первый год получил стипендию Колумбийского университета, которая включала в себя плату за обучение и деньги на повседневные расходы. Но университет находился в не очень хорошем финансовом положении, поэтому после первого года они отменили выплаты на повседневные расходы. Это никак не было связано с моей успеваемостью — оценки у меня были весьма хорошие. Они просто экономили. Когда я спросил, почему они лишили меня стипендии, они ответили: «Мы знаем, что ты тут уже год, и мы знаем, что ты не отчислишься только из-за того, что мы тебя сняли со стипендии». Несколько лет назад я узнал, что они так же поступали со своими студентами начиная с 1950-х годов. Конечно же, я был очень зол на них. Отец продолжал поддерживать меня: для него это не составляло проблему; думаю, я бы и сам справился, но, конечно же, это сделало мою жизнь намного проще, и я за это в долгу перед отцом. А через три года, в 1979-м, я начал зарабатывать какие-то деньги — преподавал бакалаврам.

— Как и почему вы оказались в Чикаго?

— Степень PhD я получил в 1981 году. В 1980-м я стал изучать рынок труда, а это был год избрания Рейгана. В то время Америку захлестнула волна рецессий. Даже до того, как Рейган стал президентом, было ясно, что университеты выпускали намного больше PhD, чем было нужно рынку. Я учился успешно, но тема моей диссертации была малопонятной широкому кругу лиц — очень специфической («Уильям Дюрант-младший и его «Tractatus de modo generalis concilii celebrandi»: ранняя соборная теория XIV века»). Я осознанно выбрал нечто непопулярное, что никто раньше не изучал. Я люблю заниматься такими вещами, потому что это очевидная возможность делать настоящие открытия.

Итак, я вышел на рынок труда. В первый год поиска работы мне не поступило ни одного приглашения на собеседование. Но я получил постдок (ставку научного сотрудника после защиты диссертации. — Г.А.) в Колумбийском университете. Это была удача. Я получал средства в течение двух лет, до середины 1983-го. И лишь на третий год, когда мои средства подходили к концу, меня пригласили на собеседование — в колледж Хилсдейл в штате Мичиган. Это оказалось крайне консервативным местом! В основном там учились дети из очень состоятельных семей. Сам городок находился в совершенной глуши, там жило около 10 тысяч человек. А еще я отправил свои документы в Чикагский университет, так как руководитель моей докторской посоветовал мне это.

Я ни на что не рассчитывал, потому что университет давал объявление о вакансии по совершенно иной специальности, нежели моя, — но в итоге мне предложили там работу! Это было лучшее, что я мог бы получить, потому что Чикагский университет был выдающимся учебным заведением. Но были и большие сложности — как в личном, так и в профессиональном плане: у меня было двое маленьких детей, и я зарабатывал очень мало. Но я жил в Чикаго, работал в одном из лучших университетов страны — куда отсюда можно перейти? Можно ли найти место лучше? Я пробовал несколько раз сменить работу, потому что это единственный способ повысить себе зарплату, однако никто не принимал меня, никто не обращал внимания на тему моих исследований, поэтому я застрял в Чикаго. Но сейчас я счастлив, что остался тут. Далеко не все знают, насколько это замечательный город.

«Папа и бабушка разговаривали на русском, я ничего не понимал — и ненавидел эту ситуацию»

— Как английский стал вашим основным языком и в целом какие у вас отношения с языками?

— Немецкий был моим родным, в школе я изучал латынь и греческий. Но и английский был обязательным в школе. А еще у меня были родственники в Америке, которые приезжали в гости: мои двоюродные братья и сестры, тетя и бабушка. От нее я с детства постоянно слышал русский язык. А с кузинами я общался по-английски, не просто читал, чему я учился в школе, а разговаривал по-настоящему. Кроме того, английский язык был одной из моих специализаций в университете. Из-за всего этого мой устный английский, когда я прибыл в Нью-Йорк, был уже на весьма высоком уровне.

При этом письменный был еще не таким хорошим — письменный английский оказался куда сложнее, чем я ожидал. Пришлось прикладывать очень много усилий: я обращал внимание на то, что и как я говорю, больше слушал, озвучивал то, что писал, и обращал огромное внимание на ритм. Я старался писать проще, но правильнее. Мне повезло, что руководитель моей диссертации обращал большое внимание на язык — хороший, правильный язык. Я многому от него научился. С течением времени английский стал моим первым языком. Прошло не так много времени, и я начал видеть сны и думать на английском.

Не составляло сложности и переключение с языка на язык. Я продолжал приезжать в Германию на одну-две недели на каникулы, чтобы посетить родителей, встретиться с друзьями. Ездил я почти каждый год. Кроме того, моей второй женой была русская — Светлана Обух. Но она родилась в Австрии, а выросла в Германии, поэтому немецкий был ее основным языком. С 1983 года и до нашего развода в 1996-м я имел возможность постоянно общаться на немецком, не забывать его. Итак — немецкий, английский, латынь, греческий. Еще мой отец настоял, чтобы я брал уроки французского, и я его выучил достаточно неплохо — по крайней мере, чтобы читать на нем, понимать, о чем говорят люди, и общаться с друзьями.

Софья Набокова-Фазольт и ее сын Николай Фазольт, отец Константина. 1954© Из личного архива Константина Фазольта

Когда я еще учился в Бонне, я также решил изучать и русский. Меня просто раздражало то, что мои бабушка, когда приезжала, и отец постоянно общались на русском. Мы с мамой и сестрой не понимали ни слова, и я просто ненавидел эту ситуацию. Один семестр в Боннском университете я изучал русский. Они использовали учебник из ГДР, он был в двух частях, и в первый семестр мы прошли первую часть, которая была посвящена существительным. Но у меня не было возможности учить русский после первого семестра, поэтому, к сожалению, я так никогда и не выучил глаголы и все их виды. Это был далеко не лучший способ преподавать русский, но, когда я ездил в Нью-Йорк, у меня было много возможностей практиковать русский с двоюродными братьями и сестрами. На русском тогда я говорил относительно бегло, да и сейчас, если говорят медленно, я понимаю.

— Какую роль сыграл русский в вашей жизни?

— Он сыграл роль языка, на котором я бы хотел читать и понимать Достоевского и Толстого. Я пытался и еще как-то мог читать Толстого, но Достоевский — это просто нереально. Я пробовал и другие вещи: к примеру, я читал Ахматову со словарем и что-то понимал, но у меня никогда не было возможности практиковать русский на том необходимом уровне, чтобы чувствовать себя при чтении комфортно.

— На каком языке вы разговаривали со своей бабушкой?

— По-разному. Когда она приезжала в Германию, мы разговаривали на немецком. Когда мы были в Нью-Йорке — мы разговаривали на английском, а иногда и на русском.

— Если вам потребуется прочитать книгу на языке, который вы не знаете, перевод на какой язык вы предпочтете?

— Это зависит от перевода. Сначала я бы узнал, какой перевод наилучший. И выбрал бы его.

Принадлежность к Набоковым

— Знали ли вы в детстве, что принадлежите к династии Набоковых?

— Да, я знал, но я не знал, что это была династия.

— Но вы были в курсе, что отчасти принадлежите к их роду?

— Да, это в детстве значило для меня довольно много. Моя семья была весьма литературной — я имею в виду в том числе и то, что мой отец был глубоко связан с литературой. Он ходил в знаменитую гимназию гугенотов в Берлине, где все преподавалось на французском, и он очень много читал по-французски, по-немецки, по-английски и по-русски. У него была большая библиотека, включавшая большое количество русских книг, и однажды Ника Набоков (композитор Николай Набоков. — Г.А.) сказал: «Константин, у твоего отца очень странное собрание русских книг. Это первая библиотека, в которой я вижу едва ли не полный набор русской литературы, но в ней почти нет красных или хотя бы “розоватых” книг. В ней нет совершенно ничего левого, только консервативное».

Николай Набоков, Николай Фазольт, София Набокова-Фазольт. 1966© Из личного архива Константина Фазольта

Конечно, для отца Набоков был важной фигурой — это был его знаменитый дядя, и отец поддерживал близкую связь с кузинами и кузенами по набоковской линии, они говорили друг с другом по-русски, Набоковы много раз приезжали к отцу, и мы навещали их — в Париже, Брюсселе, Лондоне, Женеве, Берлине и много где еще.

Я всегда знал, кто такие Набоковы, — они были мне достаточно близки, в основном благодаря бабушке. Оба моих деда умерли: один — еще до моего рождения, другой — когда мне было шестнадцать. Моя английская бабушка держалась на некотором отдалении от меня, а моя русская бабушка, бабушка Софья, Оня, была всегда где-то рядом, близко, она была открыта мне. И она заботилась о том, чтобы я был в курсе того, что происходит вокруг меня. Конечно, она — важный человек в моей жизни, и она была тем, кому я мог доверять. Она была очень хорошим человеком. Именно через нее Набоковы обрели для меня значение.

— Изменила ли как-то вашу жизнь принадлежность к этой большой семье?

— Это повлияло на мою жизнь в интеллектуальном плане, а также это повлияло в том плане, что мой отец придавал этому слишком большое значение, и мне это не нравилось. Отец постоянно извлекал что-то из своей памяти, рассказывал много историй о Набоковых. И он постоянно относился ко мне и к моей сестре как к людям, не знающим, кто такие Набоковы, — а мы должны были знать. Наш отец был родом из того мира, где четко представляли и знали, кто такие Набоковы. Но он никогда не учил нас этому — просто предполагалось, что мы тоже обязаны были это знать. Он был хорош в разговорах о Набоковых, но он никогда по-настоящему не рассказывал мне о них. Думаю, для него это было сложно, но я осознанно дистанцировался от этого.

Когда я переехал в Америку, когда мне представлялись шансы проявить себя, я следил за тем, чтобы у меня не проскочило ни слова о том, что я имею какое-то отношение к Набоковым. Потому что в тот момент, когда ты говоришь, что связан с ними, основных реакций может быть две. Первая: «Замечательно, просто фантастика!» Вторая: «Что? Родственник Набоковых? Хорошо, но какое отношение это имеет к тебе? Фазольтам не следует этим гордиться». Поэтому я держался на расстоянии от всего этого.

Набоков стал более важным для меня на личном уровне, когда я встретил Джин, женщину, на которой я сейчас женат. Знакомство произошло в 2005 году. Мы примерно одного возраста, наша встреча случилась через два года после того, как умер ее муж — Марк Крапник, литературный критик, профессор Чикагского университета, как и я. Мы с ним не встречались. Его любимым писателем всю жизнь был Набоков. По его мнению, «Лолита» была самым великим романом всех времен. Поэтому, когда мы с Джин встретились и когда она узнала, что я имею отношение к Набоковым, — это стало каким-то афродизиаком: «Ух ты! Ты связан с Набоковыми? Не могу поверить!» До нашего первого свидания она немного колебалась, потому что я был из Германии, а ее бывший муж был евреем, и все его украинские родственники погибли. Он ездил в Украину, пытаясь найти хоть кого-нибудь, но не нашел ни одного следа, ни одной могилы. У Джин были и другие причины для беспокойства, но в итоге все разрешилось благополучно.

Однако Джин не переставала восхищаться тем, что я имею отношение к Набокову. Это меня немного смущало, и поэтому у меня до сих пор немного осталось все то же ощущение дистанцирования от этой темы, но уже гораздо меньше, чем раньше.

Единственная встреча с писателем

— Вы когда-нибудь встречались с писателем Набоковым?

— Один раз. Думаю, это было в мае 1974 года. Мой отец регулярно с ним созванивался, но у меня складывалось отчетливое ощущение, что отношения между ним и Набоковым были не самыми дружескими. Набоков и моя бабушка Оня любили друг друга, это было заметно. Он испытывал к ней нежные чувства. И в тот единственный раз, когда я с ним общался, он отзывался о ней с большой любовью. Но у Набокова были сложные отношения с немцами, особенно с теми немцами, которые служили в армии, как мои отец и дед, и это создавало определенное напряжение.

Насколько я помню, я был в Баварии на Рождество в 1973 году, и отец сказал мне, когда мы сидели в его кабинете: «Я думаю, пришло время познакомить тебя с твоим знаменитым дядей». Он снял телефонную трубку и позвонил этому знаменитому дяде. В тот раз я сам с ним не разговаривал, но моих познаний в русском хватило, чтобы понять, о чем шел разговор. Сначала это был обычный обмен любезностями — немного о том, немного о другом, как дела у такого-то дяди, как дела у такого-то кузена, у другого кузена. И потом отец сказал: «Я подумал, что нам надо бы вас навестить; когда нам лучше к вам приехать?» Потом они обменялись репликами, и результат был примерно таким: «Как насчет 4 мая в 16:15, мы встретимся с вами за чаем?»

А разговор произошел в декабре. Это уже о чем-то говорит, не так ли? Через четыре месяца, ровно в 16:15, ни раньше, ни позже. Сразу понятно, в каком положении ты находишься — в положении человека, который ему должен за то, что он снизошел до встречи с тобой. И в нужный день мы — отец, я и Натали — приехали в Монтре, в «Палас-отель».

— Где вы беседовали?

— Это было на свежем воздухе, на лужайке у отеля с видом на Женевское озеро. Это очень красивый старинный отель. Набоков появился вместе с Верой, женой, и моим первым и самым сильным впечатлением было то, что он мне показался таким же, как бабушка, — его хотелось обнять, он был очень мягким и очень легким. В его облике не было ничего тяжелого, хотя сам он был немного крупноват. Вера выглядела более формально, чуть более отстраненно, держалась в тени.

Набоков начал разговор с моим отцом, немного с Натой и немного со мной. Разговор был в целом ни о чем. Мы сидели там на лужайке, пили чай, и моим самым сильным впечатлением было то, что разговор крутился исключительно вокруг того, что не имело никакого отношения к литературе. Литература была запретной темой. Это было совершенно ясно, хотя никто напрямую этого не говорил, но я это заметил — потому что мне самому было бы очень любопытно спросить что-нибудь о литературе, но я чувствовал, что это делать нельзя. Вместо этого мы говорили, как дела у всяких родственников. В то время, в 1974 году, я уже думал уехать вслед за Таней в США и жениться на ней. Набоков спросил меня о моих планах, и я рассказал, что 28 мая у бабушки будет день рождения, ей будет 75 лет, мы поедем в Нью-Йорк, и сказал, что я думаю о переезде туда, потому что я люблю Таню, — хотя я не говорил, что она моя кузина. А он сказал, что это очень хорошо, ему эта идея очень понравилась. Ему это не могло не понравиться — он же написал «Аду».

Затем я ему сообщил, что планирую ехать в Америку на учебу, на что он мне сказал: «Америка — это единственная страна в мире, где стоит жить». Я никогда этого не забуду. Он сказал это по-английски, мы говорили на английском языке. Конечно, он сказал это, живя в «Палас-отеле» в Монтре, а не в США, но он это сказал. Интересно, что у меня тогда были такие же чувства.

Вся наша встреча длилась час или около того. Вот так я познакомился с Владимиром Набоковым.

Спасибо за помощь в работе над интервью Марии Стениной, Ольге Иванниковой, Максиму Спирину, Анастасии Андреевой.

Понравился материал? Помоги сайту!

Подписывайтесь на наши обновления

Еженедельная рассылка COLTA.RU о самом интересном за 7 дней

Лента наших текущих обновлений в Яндекс.Дзен

RSS-поток новостей COLTA.RU

МОЙ или МОЁ день рождения, как правильно?

Чтобы понять, как пра­виль­но «мой день рож­де­ния» или «моё день рож­де­ния», выяс­ним согла­со­ва­ние слов, состав­ля­ю­щих это сочетание.

Частой рече­вой ошиб­кой явля­ет­ся упо­треб­ле­ние вот таких выражений:

моё, твоё, своё, мами­но, папи­но, бабуш­ки­но день рождения.

В таких выска­зы­ва­ни­ях нару­ше­но согла­со­ва­ние опре­де­ле­ния (мой, твой, свой, мамин, папин, бабуш­кин), обо­зна­чен­но­го место­име­ни­ем или при­ла­га­тель­ным, с глав­ным сло­вом в соче­та­нии «день рож­де­ния».

А глав­ным сло­вом в этом сло­во­со­че­та­нии явля­ет­ся суще­стви­тель­ное «день», кото­рое име­ет грам­ма­ти­че­скую фор­му муж­ско­го рода един­ствен­но­го числа.

Обратим вни­ма­ние, что сло­во «день» име­ет фор­му име­ни­тель­но­го паде­жа. Слово «рож­де­ния» зави­сит от него и свя­за­но с ним пощдчинительн6ой свя­зью управ­ле­ния:

день (чего?) рож­де­ния.

Местоимение, кото­рое нахо­дит­ся непо­сред­ствен­но перед суще­стви­тель­ным «день» в фор­ме име­ни­тель­но­го паде­жа, согла­су­ет­ся с ним в роде, чис­ле и паде­же в соот­вет­ствии с нор­ма­ми син­так­си­са рус­ско­го языка.

Исходя из такой уста­нов­ки, напи­шем правильно:

• мой день рождения;
•  твой день рождения;
•  свой день рождения;
• мамин день рождения;
• папин день рождения;
•  бабуш­кин день рождения.

Написание «моё день рож­де­ния», кото­рое под­ра­зу­ме­ва­ет согла­со­ва­ние место­име­ния с суще­стви­тель­ным «рож­де­ния» в фор­ме сред­не­го рода един­ствен­но­го чис­ла роди­тель­но­го паде­жа, оши­боч­ное.

Чтобы усво­ить пра­виль­ное упо­треб­ле­ние рас­смот­рен­ных слов в речи, про­чтём при­ме­ры предложений.

Примеры

Мой день рож­де­ния в июле.

На мой день рож­де­ния собра­лись дру­зья и родственники.

Хочется отпразд­но­вать мой день рож­де­ния с близ­ки­ми людьми.

Скачать ста­тью: PDF

«мой» против «мой» (прилагательные против притяжательного)

И мой , и мой являются собственническими, но они используются по-разному.

My ставится перед существительным, чтобы указать на вашу собственность (или другие отношения с существительным). Например,

Мой вопрос заключается в том, чем мой и мой отличаются в использовании.

Мой похож на мой , но его нельзя использовать со следующим существительным так же, как мой , т.е.е. его нельзя ставить перед существительным.

Это собака моя .

Мой вопрос заключается в том, как мой и мой отличаются в использовании.

Может быть проще, если вы подумаете о моем как о моем X , где X — это что-то , уже , известное говорящему и слушателю. Например,

Ваш ребенок плохой. Шахта хороша.

У меня должен быть ребенок, потому что говорящий перед этим сказал «ваш ребенок».

Шахта хороша. ~ Мой ребенок хорошо.

Аналогично

Это собака моя . ~ Эта собака моя собака .

У тебя есть талант. У меня , у меня . ~ У тебя есть талант. У меня мой талант .

В последних трех приведенных выше примерах, хотя используемые версии с my являются грамматическими, они могут быть неестественными из-за своей избыточности. Легче сказать «у меня есть свой», чем «у меня есть свой талант», когда известно, о чем идет речь — таланте.

Существует еще одно использование шахты , которая находится в двойном владении ( из шахты ), но здесь это не очень актуально.

То же самое и с другими подобными парами: его-его , ее-ее , наши-наши , его-его , их-их , и ваши — ваши , а также . Также обратите внимание, что его обычно не используется без следующего существительного.

Я позавтракал, и собака тоже.(НЕ … , а у собаки было. )

(взято из Practical English Usage, запись 442)

Следовательно, единственно правильный — , мой вопрос — .

Определение шахты Merriam-Webster

\ ˈMīn \ : мой — используется перед словом, начинающимся с гласной, или h это сокровище в моих руках — Уильям Шекспир или иногда как модификатор предшествующего существительного — архаический, за исключением повышенного стиля

: то, что принадлежит мне —Используется без следующего существительного как местоимение, эквивалентное прилагательному my Твои глаза карие, а мои зеленые.

1а : Яма или выемка в земле, из которых извлекаются минеральные вещества.

б : месторождение руды

2 : подземный ход под вражеской позицией.

3 : заключенное в оболочку взрывчатое вещество, которое помещается в землю или в воду и настраивается на взрыв при потревожении.

4 : богатый источник поставок

переходный глагол

1а : Закопать, чтобы получить доступ или вызвать обрушение (позиции противника)

2а : получить (что-то, например руду) из земли

б : извлечь из источника информация добыла из файлов

3 : зарыться под поверхность личинка, которая мины оставляет

4 : для установки военных мин внутри, на или под заминировать гавань

5а : для добычи руды или металла

б : для получения натурального компонента. добыть азот в воздухе

c : искать ценный материал в мои старые записи для более подробной информации

6 : для создания или получения дополнительных единиц (криптовалюты) с помощью криптографического процесса. Но биткойны также должны быть созданы в первую очередь.Биткойны «добываются», когда вы устанавливаете свой биткойн-клиент в режим, в котором он конкурирует за обновление общедоступного журнала транзакций. Все клиенты, настроенные в этот режим, соревнуются в решении криптографической головоломки, завершая следующий «блок» общего журнала транзакций. Победа в гонке за прохождение следующего блока приносит вам приз в 50 биткойнов. — Том Симоните

компаний пытаются нанять горняков по мере роста отрасли: NPR

Большой самосвал на медном руднике в Юте. RiverRockPhotos / Getty Images скрыть подпись

переключить подпись RiverRockPhotos / Getty Images

Большой самосвал на медном руднике в Юте.

RiverRockPhotos / Getty Images

Американские шахты открыты для бизнеса.Не обязательно для угля, но определенно для важнейших минералов, которые администрация Байдена считает необходимыми для экономической и национальной безопасности, таких как литий для батарей или алюминий для ветряных турбин.

Но есть загвоздка. Компании изо всех сил пытаются нанять майнеров.

Согласно оценкам Бюро статистики труда, занятость в горнодобывающей и инженерно-геологической сферах вырастет на 4% в период с 2019 по 2029 год. Поскольку спрос на эти полезные ископаемые продолжает расти, становится все меньше квалифицированных сотрудников для заполнения вакансий в отрасли.

«Нам нужно больше рабочих, — говорит консультант по горным работам Кэтрин Джойнер. «Наша отрасль не будет устойчивой, если останется на прежнем уровне».

Как и многие сотрудники в США, шахтеры использовали пандемию для переоценки своей карьеры. Многие из них перешли на новую профессию или полностью вышли на пенсию, говорит экономист по горнодобывающей промышленности Дэвид Хаммонд.

Добыча критических минералов и металлов — дело непростое. Как на подземных, так и на открытых рудниках рабочие работают с тяжелой техникой величиной с дом и обращаются с взрывчатыми веществами.С профессиональной точки зрения инженеры, металлурги и руководители рудников проектируют и координируют работу рудников.

Рабочие места в отрасли хорошо оплачиваются. По данным BLS за май 2020 года, средняя заработная плата оператора подземных горных машин и добытчика составляет 56 000 долларов, а инженеров-геологов и горных инженеров — более 90 000 долларов. Рабочие, которых привлекает эта профессия, обычно остаются на работе на десятилетия, говорит Джойнер.

Но оплата не всегда перевешивает эмоциональные и физические потери от работы.

Рокки МакГиннис, 30 лет, работал на золотом и серебряном руднике в Мохаве, Калифорния, около восьми месяцев. В течение восьми лет он работал на различных строительных площадках и думал, что ему понравится работать с металлами. Но после нескольких недель работы ему это надоело. Он устал наносить масло CBD на руки и обратно, чтобы хорошо выспаться. Он сказал, что он и его коллеги будут тратить свои смены на разговоры о типах работ, которые они бы взяли, если бы не занимались добычей полезных ископаемых.

«Это привело к большим потерям», — сказал МакГиннис, который сейчас работает риэлтором.«Если бы это была просто работа, я бы ее сделал. Но все дополнительные потрясения действительно побудили меня учиться, чтобы сдать экзамен по недвижимости, чтобы выбраться оттуда. »

Помимо молодых шахтеров, таких как Макгиннис, которые бросают Бэби-бумеры выходят на пенсию.

По данным BLS, около 20% рабочих в горнодобывающем, нефтегазовом секторе старше 55 лет. Согласно исследованию Общества управления человеческими ресурсами, в 2015 году 43% опрошенных специалистов нефтегазовых и горнодобывающих компаний заявили, что потеря талантов из-за старения рабочей силы станет проблемой в ближайшие шесть-десять лет.Сейчас прошло шесть лет, и Хаммонд говорит, что этот процент намного выше.

Рекрутеры сейчас изо всех сил пытаются найти квалифицированную замену для заполнения позиций в критически важных областях добычи полезных ископаемых, — говорит Рассел Салливан, управляющий партнер Accelerated Data Decision, кадровой фирмы, которая тесно сотрудничает с работодателями в горнодобывающей промышленности. По словам Хаммонда, программы инженерной геологии также испытывают трудности с набором студентов.

Важнейшие минералы приобретают все большее значение в последние годы, поскольку они являются ключевыми компонентами высокотехнологичных персональных устройств, экологически чистых технологий, таких как солнечные батареи, и систем защиты, таких как двигатели реактивных истребителей.США импортируют большую часть своих важнейших полезных ископаемых, и администрации Трампа и Байдена стремились увеличить внутреннюю добычу этих полезных ископаемых.

Для заполнения вакансий работодатели повышают заработную плату. Тем не менее, молодые люди не стабильно входят в отрасль.

Салливан говорит, что во многом виноват маркетинг. Общественность по-прежнему негативно воспринимает горнодобывающую промышленность — люди все еще думают о грязных шахтерах, работающих в опасных условиях.

Он говорит, что эту стигму необходимо исправить, потому что критически важные минералы необходимы для перехода к возобновляемым источникам энергии и экологически устойчивым технологиям.

Чтобы удержать молодых горняков, потребуется больше, чем маркетинговый толчок, говорит Хаммонд. Это потребует образования о роли добычи полезных ископаемых.

Взгляните на любой предмет в своей гостиной, кухне или гараже. Скорее всего, половина его частей была извлечена из земли — литий из крошечных телефонных батарей, алюминий, спрятанный внутри кофеварок, золото в платах телевизоров, говорит Джойнер. Они не появлялись в воздухе.

«У нас было по крайней мере два поколения, выросших на понятии товаров Гарри Поттера», — говорит Хаммонд, экономист по горнодобывающей промышленности.«Вы взмахиваете палочкой, и они просто появляются. Где вы собираетесь взять материалы, чтобы построить все эти ветряные мельницы?»

Саванна Сикурелла — стажер в офисе NPR.

горных работ | Britannica

горное дело , процесс добычи полезных ископаемых с поверхности Земли, включая моря. Минерал, за некоторыми исключениями, представляет собой неорганическое вещество, встречающееся в природе, которое имеет определенный химический состав и отличительные физические свойства или молекулярную структуру.(Одно органическое вещество, уголь, также часто рассматривается как минерал.) Руда — это металлосодержащий минерал или совокупность металлосодержащих минералов и пустой породы (связанной породы, не имеющей экономической ценности), которую можно добывать с прибылью. Месторождение полезных ископаемых обозначает естественное проявление полезного минерала, а месторождение руды обозначает месторождение полезных ископаемых достаточной площади и концентрации, чтобы можно было эксплуатировать.

При оценке месторождений полезных ископаемых чрезвычайно важно помнить о прибыли.Общее количество полезных ископаемых в данном месторождении называется запасами полезных ископаемых, но только то количество, которое может быть добыто с прибылью, называется запасами руды . По мере роста продажной цены минерала или снижения затрат на добычу доля запасов полезных ископаемых, классифицируемых как руда, увеличивается. Очевидно, что верно и обратное, и рудник может прекратить добычу, потому что (1) минерал исчерпан или (2) цены упали или стоимость выросла настолько, что то, что когда-то было рудой, теперь стало только минералом.

История

Археологические находки указывают на то, что добыча полезных ископаемых велась еще в доисторические времена. По-видимому, первым использованным минералом был кремень, который из-за его раковинной трещиноватости можно было разбить на части с острыми краями, которые использовались в качестве скребков, ножей и наконечников стрел. В период неолита, или нового каменного века (около 8000–2000 до н.э.), шахты глубиной до 100 метров (330 футов) были погружены в отложения мягкого мела во Франции и Великобритании, чтобы извлечь найденную там кремневую гальку.В качестве пигментов использовались другие минералы, такие как красная охра и медный минерал малахит. Самая старая известная подземная шахта в мире была затоплена более 40 000 лет назад на хребте Бомву в горах Нгвенья, Свазиленд, для добычи охры, используемой в церемониях захоронения и в качестве окраски тела.

Золото было одним из первых использованных металлов, его добывали в руслах из песка и гравия, где оно возникло как чистый металл из-за его химической стабильности. Хотя химически менее стабильна, медь существует в самородной форме и, вероятно, была вторым металлом, обнаруженным и использованным.Серебро также было найдено в чистом виде и когда-то ценилось выше золота.

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

Согласно историкам, египтяне добывали медь на Синайском полуострове еще в 3000 г. до н. Э., Хотя часть бронзы (медь, легированная оловом) датируется 3700 г. до н. Э. Железо датируется 2800 годом до нашей эры; Египетские записи о плавке железной руды датируются 1300 годом до нашей эры. Свинец, найденный в древних руинах Трои, производился еще в 2500 году до нашей эры.

Одним из самых ранних свидетельств строительства из камня было строительство (2600 г. до н.э.) великих пирамид в Египте, самая большая из которых (Хуфу) имеет длину 236 метров (775 футов) по сторонам основания и содержит примерно 2,3 миллиона блоков. из двух видов известняка и красного гранита. Считается, что известняк добывали на другом берегу Нила. Блоки весом до 15 000 кг (33 000 фунтов) были транспортированы на большие расстояния и подняты на место, и они демонстрируют точную резку, которая привела к точной подгонке кладки.

Одна из наиболее полных ранних трактовок методов добычи полезных ископаемых в Европе была сделана немецким ученым Георгиусом Агриколой в его De re Metallica (1556). Он подробно описывает методы проходки валов и туннелей. Мягкую руду и породу кропотливо добывали киркой, а более твердую — киркой и молотком, клиньями или жаром (установка огня). При поджоге у скалы сложили кучу бревен и сожгли их. Тепло ослабляет или разрушает породу из-за теплового расширения или других процессов, в зависимости от типа породы и руды.При необходимости использовались грубые системы вентиляции и откачки. Подъем валов и подъемов производился с помощью брашпиля; перевозки осуществлялись на «грузовиках» и тачках. В туннелях использовались системы деревянных опор.

Большой прогресс в добыче полезных ископаемых был достигнут, когда секрет черного пороха достиг Запада, вероятно, из Китая в позднем средневековье. В середине 19 века его заменили в качестве взрывчатого вещества динамитом, а с 1956 года широко используются как горючие взрывчатые вещества, так и шламы (смеси воды, топлива и окислителей) из нитрата аммония.Стальное сверло с острием клина и молоток сначала использовались для сверления отверстий для размещения взрывчатых веществ, которые затем загружались в отверстия и взрывались, чтобы разбить горную породу. Опыт показал, что правильное размещение скважин и порядок стрельбы важны для получения максимального дробления горных пород в шахтах.

Изобретение механических буров, приводимых в действие сжатым воздухом (пневматические молоты), значительно увеличило возможности разработки твердых горных пород, в несколько раз снизив стоимость и время земляных работ.Сообщается, что англичанин Ричард Тревитик изобрел роторную дрель с паровым приводом в 1813 году. Механические поршневые сверла, в которых использовались насадки на буровых штангах и двигались вверх и вниз, как поршень в цилиндре, датируются 1843 годом. были изобретены современные воздушные дрели. На смену поршневым сверлам пришли перфораторы, работающие на сжатом воздухе, и их производительность улучшилась благодаря лучшей конструкции и доступности качественной стали.

Развитие бурения сопровождалось усовершенствованием методов погрузки, от ручной погрузки лопатой до различных типов механических погрузчиков.Транспортные перевозки также превратились из перевозки людей и животных в шахтные вагоны, запряженные электровозами и конвейерами, и в транспортные средства большой вместимости с резиновыми шинами. Аналогичные изменения произошли в открытых горных разработках, что привело к увеличению объемов производства и значительному снижению стоимости металлических и неметаллических продуктов. Большие вскрышные машины с землеройными колесами, применяемые при открытой добыче угля, применяются и на других типах карьеров.

Приток воды был очень важной проблемой при подземной разработке месторождений, пока Джеймс Ватт не изобрел паровой двигатель в 18 веке.После этого паровые насосы можно было использовать для удаления воды из глубоких шахт. Ранние системы освещения были типа открытого пламени, состоящие из свечей или масляных ламп. В последнем сжигали уголь, китовый жир или керосин. Начиная с 1890-х годов горючий газ ацетилен генерировался добавлением воды к карбиду кальция в основании лампы, а затем выпускался через струю в центре яркого металлического отражателя. Кремневый искровый газ позволял легко зажигать эти так называемые карбидные лампы.В 1930-е годы цокольные лампы с батарейным питанием начали использоваться в шахтах, и с тех пор были внесены различные улучшения в интенсивность света, срок службы батарей и вес.

Хотя вокруг майнеров и горнодобывающих предприятий накопилось немало мифов и романов, в современной горнодобывающей промышленности именно машины обеспечивают силу, а обученные майнеры дают мозги, необходимые для победы в этой высококонкурентной отрасли. Технологии развиваются до такой степени, что золото теперь добывают под землей на глубине 4000 метров (около 13 100 футов), а самые глубокие открытые рудники вырываются на глубину более 700 метров (около 2300 футов).

Джордж Б. Кларк Уильям Эндрю Хуструлид

опасностей заброшенных шахт | Заброшенная шахта

ЕСЛИ ВЫ ВСТРЕТИЛИ БРОШЕННУЮ шахту, НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ВХОДИТЬ!

Многие опасности, создаваемые этими объектами, не видны снаружи. Ниже приводится обзор многочисленных опасностей, которые создают эти заброшенные шахты.

Горизонтальные проходы: Отверстие шахты (известное как портал или штольня) может показаться устойчивым, но гниющие бревна и нестабильные скальные образования делают обвалы реальной опасностью.Темнота и обломки старых шахт затрудняют выявление опасностей.

Вертикальные валы: Они могут достигать глубины в сотни футов. На поверхности отверстия могут быть скрыты растительностью или покрыты гниющими досками или бревнами. Внутри старых шахт шахты могут быть замаскированы обломками или скрыты темнотой в шахте.

Взрывчатые вещества и токсичные химические вещества: Детекторы-детонаторы, динамит и химикаты часто оставались после того, как работы были заброшены.Взрывчатые вещества с возрастом становятся нестабильными и могут взорваться от вибрации шагов. Брошенные химические вещества, такие как цианид, мышьяк, ртуть и другие смертельные токсины, могут присутствовать в протекающих и изношенных контейнерах.

Опасные газы: В подземных переходах могут накапливаться смертельные концентрации метана, окиси углерода, двуокиси углерода и сероводорода. Воздух с недостатком кислорода может вызвать удушье. Люди погибли в нескольких футах от шахт.

Вода: Заполненная вода может быть сильно щелочной или кислой (приводящей к ожогам кожи), а также глубокой и холодной (способствующей переохлаждению).

Грунты (камни и грязь): Эти свободные груды могут обрушиться или соскользнуть, похоронив ничего не подозревающую жертву.

Оборудование и здания: Заброшенные наземные конструкции и старое горное оборудование могут обрушиться на случайных прохожих.

Highwalls: Это вертикальные обрывы, выкопанные в открытых карьерах и карьерах. Они могут быть нестабильными и склонными к разрушению. Высокие стены могут быть не видны сверху, представляя опасность для водителей бездорожья.

Радон: Радон является естественным продуктом радиоактивного распада и, как известно, является фактором некоторых видов рака легких. Радон может накапливаться в высоких концентрациях в плохо вентилируемых шахтах.

Дикая природа: Гремучие змеи, медведи, горные львы и другие дикие животные часто посещают старые шахты.

Дезориентация: Внутри горных выработок нет естественного освещения. Многие выработки извиваются случайным образом, потому что шахтеры, которые их копали, следовали по рудной жиле. В лабиринте горных выработок легко потеряться и дезориентироваться, особенно при выходе из строя осветительного оборудования.

Пожары на шахтах: Пожары на шахтах создают опасность на поверхности заброшенных угольных шахт. Когда огонь горит внутри шва, на поверхность могут открываться трещины, доставляя смертоносные газы в атмосферу. Область вокруг трещины может оказаться не в состоянии выдержать вес человека или транспортного средства и может обрушиться на горящий уголь или шахтную пустоту.

Чтобы получить дополнительную информацию о безопасности на шахтах, посетите Управление по безопасности и охране здоровья на шахтах Министерства труда США. Держитесь подальше! Остаться в живых! Веб-сайт.

Государственный чиновник: литиевый рудник Thacker Pass может быть лучше, чем Rhyolite Ridge

Чтобы узнать больше о Nevada Newsmakers, перейдите на nevadanewsmakers.com
Брэд Кроуэлл, директор Департамента охраны природы и природных ресурсов штата Невада, сказал на Nevada Newsmakers, что будущее предлагаемого литиевого рудника на перевале Такер в Гумбольдте выглядит более светлым. Графство, чем это делает для участка Риолит-Ридж в округе Эсмеральда.
«Все проблемы, связанные с перевалом Такера, с моей точки зрения и моей юрисдикции, можно решить», — сказал Кроуэлл ведущему Сэму Шэду. «Им просто нужно управлять».
Crowell не проявлял такого же энтузиазма в отношении проекта Rhyolite Ridge, хотя ученые говорят, что он владеет крупнейшими известными месторождениями лития и бора в Северной Америке.
Небольшое пустынное растение, которое растет всего на 10 акрах земли на предполагаемом участке рудника, называемое гречихой Тиема, находится на рассмотрении в соответствии с федеральным законом о видах, находящихся под угрозой исчезновения.Включение в акт могло заблокировать майнинг на сайте.
По словам защитников природы, предлагаемая шахта в конечном итоге уничтожит до 90 процентов мировой популяции полевых цветов. В Университете Невады в Рино ведутся исследования, чтобы выяснить, можно ли пересаживать гречку Тиема. Однако до сих пор он процветал только на богатой минералами почве на участке литиевого рудника.
«Мы еще не знаем, можно ли пересаживать растение в новое место и добиться успеха», — сказал Кроуэлл.«Сейчас мы проходим через этот процесс. Федеральные органы, компании помогают этим исследованиям в УНР, и государство также участвует в этом.
« Если мы сможем доказать, что вы можете перемещать и размножать растение и его может выжить, а шахта может делать свое дело, отлично, — сказал Кроуэлл. — Но у нас пока нет этих данных. И пока мы этого не сделаем, мы не сможем принимать эти решения. Так что я бы посоветовал людям проявить терпение и, надеюсь, мы сможем найти науку, которая позволила бы обоим этим вещам двигаться вперед. Но мы еще не знаем.
Однако представитель Ioneer, компании, которая хочет добывать литий в Rhyolite Ridge, не согласен с оценкой.
«Это то, что утверждает CBD (Центр биологического разнообразия), но не то, что Ioneer взял на себя как часть Оперативного плана рудника, представленного в BLM », — написала Джен Иствуд в электронном письме Шэду.
« Карьер был расположен и спроектирован таким образом, чтобы свести к минимуму нарушение среды обитания гречихи Тайма », — написал Иствуд. «В соответствии с текущим предложением, примерно 30 процентов общей занятой среды обитания будут затронуты, а 65 процентов отдельных растений будут удалены и перемещены в незанятые, подходящие места обитания на территории проекта, определенные для пересадки и повторного посева.
«Ионир не будет и не может уничтожить популяцию; компания будет 1) защищать и не трогать значительную часть населения; 2) удаляет и перемещает определенные растения и 3) выращивает дополнительные растения.
На перевале Такер, Кроуэлл видит путь для решения проблем, связанных с рудником, даже несмотря на то, что против рудника яростно выступают защитники окружающей среды и индейские племена.
«Существует озабоченность по поводу воды и загрязнения грунтовых вод, поэтому мы изменили наше разрешение со стороны штата на разрешать добычу только выше уровня грунтовых вод, поэтому мы защищаем это », — сказал он.
«Местный комитет обеспокоен шумом, движением грузовиков и тому подобным, что вполне законно», — добавил Кроуэлл. «Они работают с компанией над финансированием инфраструктуры, которая поможет построить новые дороги, переместить школу в новое место, чтобы она не была обременена этими вещами. Мы сможем смягчить последствия столкновения с тетеревом. Все это управляемы, если все сделано правильно «.
Сторонники шахты Thacker Pass одержали победу 23 июля, когда федеральный судья Миранда Ду постановила в Рино, что предварительные раскопки на этом участке могут быть продолжены.Раскопки помогут определить, имеет ли место историческую и археологическую ценность для коренных американцев.
Ожидается, что в начале 2022 года Ду вынесет решение по более широкому вопросу о том, ошиблась ли администрация бывшего президента Трампа, когда одобрила проект в январе.
В дебатах о литии в Неваде ставки высоки, поскольку этот минерал имеет решающее значение для будущего экологически чистой энергии, включая батареи для работы электромобилей.
Невада готова стать международным лидером по производству лития, сказал Кроуэлл.Tesla уже производит литиевые батареи для своих электромобилей на своей гигантской фабрике в промышленном комплексе Тахо-Рино к востоку от Рино.
Согласно опубликованным отчетам, American Battery Technology Company открыла завод по переработке литий-ионных аккумуляторов площадью 60 000 квадратных футов в Фернли.
Компания начнет перерабатывать 20 000 метрических тонн литий-ионных батарей в год, а затем перейдет на переработку 100 000 метрических тонн в год.
По данным лондонского Circular Energy Storage, только последняя сумма будет соответствовать количеству литий-ионных батарей, которые были переработаны в течение всего 2018 года во всем мире.
«Литий, с моей точки зрения, — одна из величайших перспективных экономических историй Невады, которая действительно принесет пользу, если мы сможем использовать ее правильно», — сказал Кроуэлл. «У нас есть уникальная возможность, по сравнению с другими государствами, иметь полный экономический жизненный цикл лития, от добычи до производства в батареях и его рециркуляции обратно в цепочку поставок. И здесь у нас есть все три этих компонента».

Как добыча металлов может повлиять на окружающую среду?

Материал адаптирован из: Hudson, T.Л., Фокс, Ф.Д. и Пламли, Г.С. 1999. Добыча металлов и окружающая среда, с. 7,20-27,31-35,38-39. Опубликовано серией экологических исследований Американского института геонаук.

Современные горнодобывающие предприятия активно стремятся смягчить потенциальные экологические последствия добычи металлов, и такие операции строго регулируются в США. Ключ к эффективному смягчению последствий лежит во внедрении достижений науки и техники, которые предотвращают нежелательные воздействия на окружающую среду или контролируют их.

Операции и отходы, связанные с добычей и обработкой металлов, являются основными причинами экологической озабоченности при добыче металлов. Обеспокоенность включает:

Физические нарушения

Самыми большими физическими нарушениями на руднике являются фактические горные выработки, такие как открытые карьеры и связанные с ними свалки пустой породы. Горнодобывающие предприятия, такие как офисы, магазины и заводы, которые занимают небольшую часть нарушенной территории, обычно спасаются или сносятся, когда рудник закрывается.Открытые карьеры и отвалы пустой породы являются основными визуальными и эстетическими эффектами горных работ. Подземная добыча обычно приводит к образованию относительно небольших площадок для отвала пустой породы, размером от нескольких акров до десятков акров (0,1 км2). Эти участки обычно располагаются возле выходов подземных выработок. Открытые горные работы затрагивают более обширные территории, чем подземные горные работы, и, таким образом, оказывают большее визуальное и физическое воздействие. Поскольку количество пустой породы в карьерах обычно в два-три раза превышает объем добываемой руды, огромные объемы пустой породы удаляются из карьеров и откладываются на близлежащих территориях.

Отвалы от переработки, такие как отвалы хвостохранилища, отваи выщелачивания и кучи шлака, различаются по размеру, но могут быть очень большими. Водохранилища, связанные с некоторыми из крупнейших заводов, например на открытых медных рудниках, могут занимать тысячи акров (десятки км2) и иметь толщину в несколько сотен футов (около 100 м). Сваи кучного выщелачивания могут занимать от десятков до сотен акров (от 0,1 до 1 км2) и достигать нескольких сотен футов (около 100 м) в высоту. Они напоминают груды пустой породы по расположению и размеру, но имеют более точную конструкцию.Шлак — это стеклообразный побочный продукт плавки; Отвалы шлака могут занимать от десятков до сотен акров (от 0,1 до 1 км2) и иметь высоту более 100 сотен футов (30 м).

Эти воздействия сохраняются на ландшафте до тех пор, пока нарушенные участки не стабилизируются и не будут восстановлены для других целей, таких как места обитания диких животных или зоны отдыха, после прекращения добычи.

Загрязнение почвы и воды от пустой породы и хвостохранилищ

Мобилизация металлов в пустой породе

Площадки для захоронения пустой породы обычно располагаются как можно ближе к руднику, чтобы минимизировать затраты на транспортировку.При неправильном управлении эрозия минерализованной пустой породы в поверхностные стоки может привести к концентрации металлов в отложениях водотока. Эта ситуация может быть потенциально опасной, особенно если металлы находятся в химической форме, которая позволяет им легко выделяться из отложений в водотоки. Когда это происходит, металлы считаются «мобилизованными» и «биодоступными» в окружающей среде.

В некоторых случаях биодоступные металлы поглощаются растениями и животными, вызывая пагубные последствия.Несмотря на то, что современные методы добычи и рекультивации горных пород в США, руководствуясь экологическими нормами, сводят к минимуму или предотвращают эрозию пустой породы в водотоки, удаление пустой породы в местах, где она может размываться в поверхностные стоки, происходило исторически. Эти условия все еще существуют на некоторых старых или заброшенных шахтах.

Шлак — побочный продукт процесса плавки. Большинство шлаков, поскольку они состоят в основном из окисленного стекловидного материала, не являются столь значительным потенциальным источником выбросов металлов в окружающую среду, как отходы рудников и хвосты заводов.Однако некоторые шлаки могут содержать остаточные минералы, которые могут быть потенциальным источником выбросов металлов в окружающую среду.

Отвод кислых пород из пустой породы

Хотя характер пустой породы зависит от типа руды, многие пустые породы содержат сульфидные минералы, связанные с металлами, такие как свинец, цинк, медь, серебро или кадмий. Важным сульфидным минералом, распространенным в пустой породе, является пирит, сульфид железа. Когда пирит подвергается воздействию воздуха и воды, он подвергается химической реакции, называемой «окислением».«Процесс окисления создает кислые условия, которые могут препятствовать росту растений на поверхности кучи отходов. Голые, лишенные растительности материалы оранжевого цвета на поверхности делают некоторые участки пустой породы хорошо видимыми, и они являются наиболее очевидным результатом этих кислых условий.

Если вода проникает в пустую породу, содержащую пирит, в результате окисления вода подкисляется, что позволяет растворять такие металлы, как медь, цинк и серебро. Такое образование кислой воды обычно называют «дренаж кислой породы».«Если не предотвратить дренаж кислых пород и оставить его неконтролируемым, образовавшаяся кислая и металлосодержащая вода может стекать в ручьи и загрязнять их или мигрировать в местные грунтовые воды. Кислотность загрязненных грунтовых вод может нейтрализоваться при движении через почвы и скалы. Однако могут оставаться значительные уровни растворенных компонентов, что препятствует их использованию для питьевой воды или орошения.

Там, где происходит дренаж кислых пород, растворение и последующая мобилизация металлов в поверхностные и грунтовые воды, вероятно, является наиболее значительным воздействием на окружающую среду, связанным с добычей сульфидных минералов металлов.Кислые и металлосодержащие грунтовые воды встречаются в заброшенных подземных выработках и выработках на более глубоких поверхностях, которые встречаются с грунтовыми водами минерализованной территории. Поскольку они обычно расположены на уровне или ниже уровня грунтовых вод, подземные шахты действуют как своего рода колодец, который постоянно наполняется водой. Поскольку эти воды перед сбросом мигрируют через подземные горные выработки, они взаимодействуют с минералами и горными породами, обнаженными в шахте. Если в этих породах присутствуют сульфидные минералы, особенно пирит, сульфиды могут окисляться и вызывать дренаж кислых пород.

Утечка кислоты из хвостов

Хвосты переработки сульфидных руд, в первую очередь медных, свинцовых и цинковых руд, могут иметь более высокие концентрации пирита, чем обычные в пустой породе. Кроме того, поскольку хвосты состоят из мелких минеральных частиц размером с мелкий песок и меньше, они могут реагировать с воздухом и водой легче, чем пустая порода. Следовательно, вероятность развития кислых условий в богатых пиритом хвостах очень высока.

Просачивание из хвостов можно предотвратить или свести к минимуму, поместив непроницаемый барьер, такой как глина, на дно водохранилища перед захоронением хвостов. Многие хвостохранилища до 1970-х годов не имели таких барьеров. Проникновение поверхностных вод в хвостохранилище можно предотвратить, используя методы рекультивации, которые облегчают сток, а не скопление поверхностных вод. Если не предотвратить или не контролировать, кислые и содержащие металлы воды из хвостохранилища могут повлиять на среду обитания ручьев и грунтовые воды.

Загрязнение воздуха

На некоторых участках выбросы газа и твердых частиц, которые были выброшены в атмосферу в результате прошлых операций по плавке, были источником беспокойства для здоровья человека и воздействия на окружающую среду. Признавая важность сведения к минимуму и смягчения этого воздействия, современные металлургические заводы используют процессы, которые резко сокращают выбросы твердых частиц и диоксида серы.

В прошлом диоксид серы был наиболее распространенным источником беспокойства, поскольку он реагирует с водяным паром из атмосферы с образованием серной кислоты или «кислотного дождя».«Кислые условия, которые развиваются в почвах, где эти выбросы осаждаются, могут нанести вред существующей растительности и помешать росту новой растительности. Бесплодные территории вблизи плавильных заводов оказывали стойкое воздействие на окружающую среду в результате исторической плавки. Некоторые пострадавшие районы, существовавшие десятилетиями, сейчас начинают восстанавливаться.

В некоторых случаях выбросы от старых металлургических заводов могли повлиять на здоровье человека. Например, повышенные уровни свинца в крови были измерены у жителей некоторых населенных пунктов, расположенных вблизи свинцово-цинковых заводов во время их работы.Сегодня плавильные операции в сочетании с экологическим контролем применяются для предотвращения потенциальных проблем для окружающей среды и здоровья, связанных с выбросами.

Общественная безопасность

Старые горнодобывающие предприятия по своей сути интересны для людей, но также потенциально опасны. У них могут быть ямы на поверхности, открытые или скрытые входы в подземные выработки или старые интересные постройки. Еще одним соображением безопасности на некоторых рудниках является проседание или проседание грунта. Земля может постепенно оседать там, где подземные выработки подошли близко к поверхности.Поскольку неожиданное обрушение может произойти без предупреждения, такие области обычно выявляются, и их следует избегать. Когда современные шахты закрываются, владельцы шахт снижают такие опасности, перекрывая горные выработки, меняя градацию и уменьшая крутые склоны наземных выработок, а также утилизируя или снося здания и сооружения.

В некоторых штатах, где распространены старые горнодобывающие районы, таких как Колорадо и Невада, нынешние владельцы шахт, правительственные агентства или другие заинтересованные стороны могут осуществлять проекты рекультивации и снижения уровня безопасности, направленные на устранение опасностей на этих участках.Как минимум, эти программы выявляют опасности, устанавливают предупреждающие знаки и знаки запрета вторжения и ограждают опасные зоны. В рамках этих мероприятий также может быть выполнено закрытие входов в старые подземные выработки. Некоторые заброшенные горные выработки стали важными местами обитания колоний летучих мышей. Закрытие шахтных отверстий может быть спроектировано таким образом, чтобы летучим мышам был обеспечен постоянный доступ и защита. Эта практика особенно ценна для исчезающих видов летучих мышей. Поскольку многие старые шахты могут быть небезопасными, случайного посетителя таких мест предостерегают, чтобы он проявлял осторожность и не заходил на них.

Узнать больше

• Добыча металлов и окружающая среда (буклет), Американский институт геолого-геофизических исследований
  Предоставляет основную информацию о цикле добычи полезных ископаемых, от разведки полезных ископаемых до закрытия шахты. В буклете обсуждаются экологические аспекты добычи металлов и показаны способы, которыми наука и технологии помогают предотвратить или уменьшить воздействие на окружающую среду.
  
• Понимание загрязняющих веществ, связанных с месторождениями полезных ископаемых (информационный бюллетень), U.S. Геологическая служба
  Значительное загрязнение может исходить от природных отложений, а также от бездействующих шахт. В этом информационном бюллетене за 2007 год представлен обзор исследований Геологической службы США о том, как металлы и кислотные воды выделяются из полезных ископаемых и бездействующих шахт.

  No related posts.