Коллекция—экспозиция “Сад непрерывного цветения” была создана в 1981 году на базе участка Полиплоидных декоративных растений. Тему по полиплоидным растениям курировала Татьяна Сергеевна Матвеева с 1954 по 1981 г. Благодаря её усилиям и дизайнерским способностям был создан прекрасный участок — сад декоративных растений. Основной идеей экспозиции было показать исходный вид и его полиплоидные формы и сорта. Достаточно широко были представлены рода: Campanula (Колокольчик), Narcissus (Нарцисс), Tulipa (Тюльпан), Lilium (Лилия) – в частности Лилия филиппинская (Lilium phillippinense), как наиболее пластичный объект при воздействии различных мутагенов, Aquilegia (Водосбор), Colchicum (Безвременник), а так же однолетние декоративные растения. Итогом работы Т.С. Матвеевой, по данной теме, явилось издание в 1980 г. книги “Полиплоидные декоративные растения” (Л., 1980), в которой нашли отражение однодольные декоративные растения.

В 1981 году тема по полиплоидным растениям была завершена. С этого времени на этой территории создается “Сад непрерывного цветения”, куратором которого со дня его основания и по сегодняшний день является В.М. Рейнвальд. До сих пор в экспозиции сохраняются некоторые виды и сорта, которые начинала выращивать еще Т.С. Матвеева. За прошедшие годы участок значительно изменился и территориально, и экспозиционно. Сад непрерывного цветения находится на Северном дворе и его площадь в настоящее время составляет 1030 м2. Расположен он под сенью вековых дубов, создающих достаточную тень в течение всего дня, что наложило существенный отпечаток на формирование и подбор ассортимента выращиваемых видов и сортов растений. Участок хорошо дренирован. Почва супесчаная с достаточным количеством гумуса. Расположение коллекции—экспозиции решено в ландшафтном стиле — мелкие дорожки позволяют со всех сторон рассмотреть созданные куртины неправильных форм.

• оценка перспектив интродукции декоративных дикорастущих и сортовых видов растений;
• сохранение генофонда дикой флоры и сортового материала;
• сохранение редких и исчезающих видов растений флоры России и сопредельных государств.
• селекционная работа популярными видами таких родов как Clematis (Клематис), Hosta (Хоста или Функия), Hemerocallis (Лилейник).
• проводятся фенологические наблюдения за рядом видов, особенно за теми, которые впервые испытываются в наших условиях.
• семена, полученные от свободного опыления, ежегодно пополняют Обменный перечень семян Ботанического сада БИН.

Наряду с научно-исследовательской работой на базе коллекции ведётся большая культурно-просветительная деятельность.
Источником пополнения видового и сортового разнообразия коллекции являются сборы в природе, осуществлённые куратором, в экспедициях на Кавказ – 1981; в Казахстан – 1986; на Дальний Восток – 1984, 1989, 1996, 2001 гг.

Это можеть быть Вам интересно

Сады непрерывного цветения — Ника Санкт-Петербург

Это начинается уже в апреле. Нежные, хрупкие, но ужасно храбрые, они первыми выходят из земли и это значит, что весна пришла! Подснежники, крокусы, пушкинии, мускарики — вся армия первоцветов вылезла из такой еще холодной земли,  и все в цветных шляпках-колпачках,  нарядные и трогательные. … а аромат..! Так пахнет только Весна. А рядом уже показались тугие, с заостренными кончиками ростки  гиацинтов, тюльпанов, нарциссов. С крупными, размером  с чайную чашку или миниатюрными, собранными в пучок головками, они  ждут своего часа, чтобы раскрасить собою газоны, бордюры, горки и миксбордеры, и каждая группа раскрывшихся цветов так хороша, и так уместна. А за ними  в рост пошли….. нет, такое перечисление бесполезно, иначе эта страничка перерастет в каталог цветущих растений, довольно-таки субъективный и где  обо всех только в превосходной степени. Достаточно лишь сказать, что знающий, толковый садовод способен разбить такой сад, в котором одни группы цветущих растений будут сменять другие, не оставляя  сад ни дня без красок и аромата.

Зная сроки цветения растений, формы, размер, высоту цветоноса, их любимые места произрастания, можно создать необыкновенный, романтичный сад непрерывного цветения, гармоничный  и радостный.

Такой сад непрерывного цветения формируется не только из цветов-многолетников, в ход идут и цветущие деревья: яблони (особенно хороши декоративные), груши, сливы и вишни.

Сады непрерывного цветения не для ленивых рук, цветущие растения особенно нуждаются в уходе. Рано весной их надо встретить — подкормить, убрать укрывной материал, обработать стимуляторами, средствами от болезней и вредителей; в течении лета менять рацион подкормок, рыхлить и поливать почву, убирать вовремя отцветшие цветоносы, провоцировать рост новых, делить и рассаживать и, наконец, вовремя приготовить растения к зимовке.  А посев однолетников, разве можно обойтись без настурций, тагетисов, душистого горошка, годеций и .

Сады непрерывного цветения, в которых встречаются вся палитра цветов, называют полихромными. Сад, в котором высажены растения, цветущие лишь в одном диапазоне цвета ( белом, розовом, синим и т.д.) — называется монохромным. Ну, это уже такой изыск…, такие сады заказывают настоящие эстеты.

Сад непрерывного цветения будет цвести до самых холодов, в октябре он наполнится чуть горьковатым ароматом поздних астр и хризантем,  вспыхнет синими огнями безвременника, и заснет до новой весны. Но долго  еще будут его украшать  кисти рябин,  снежноягодника, бересклета и сухие розовые соцветия метельчатых гортензий. 

Создание сада непрерывного цветения

САД НЕПРЕРЫВНОГО ЦВЕТЕНИЯ ДЛЯ ЮГА ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА РОССИИ (ДЕРЕВЬЯ И КУСТАРНИКИ)

1.Авторы разработки

к.б.н. Кокшеева И.М., к.б.н. Петухова И.П., к.б.н. Пшенникова Л. М..

Ботанический сад-институт ДВО РАН

690024, Владивосток, ул. Маковского, 142

Факс 38-80-41

тел. 38-80-41; 38-64-76.

2.Основные области применения

Озеленение населенных пунктов юга российского Дальнего Востока, ландшафтное конструирование.

3.Техническое описание, содержащее основные принципы технологии

В данном инновационном проекте авторами представлены конкретные данные по применению испытанных в Ботаническом саду-институте ДВО РАН декоративных деревьев и кустарников, рекомендуемых для сада непрерывного цветения. Составлен список древесных растений в порядке очередности их зацветания — с мая по сентябрь. Первыми о наступлении весны (конец апреля) заявляют дальневосточные представители рода Рододендрон — сихотинский и остроконечный. В эти же сроки зацветает форзиция и ее сорта. На смену им раскрывает свои волшебные цветы магнолия Кобус и т.д. Наибольшее разнообразие цветущих деревьев и кустарников наблюдается в мае и июне. Пышное летнее цветение завершается в сентябре букетами гортензий, курильских чаев, жимолостью Брауна и разноцветными крупноцветковыми клематисами.

Всего в различных композициях Сада представлено более 100 сортов, форм и видов древесных растений, которые можно реально предложить для различных композиций в ландшафтном дизайне населенных пунктов Приморского края.

4.Преимущества предлагаемого проекта

В последнее время зарубежные фирмы поставляют оригинальный ассортимент декоративных форм древесных растений, которые ранее не культивировались в нашей стране. Эти растения не прошли интродукционную проверку и не районированы в муссонном климате Приморского края, что нередко приводит к гибели высаженных растений. В то же время Ботанический сад-институт ДВО РАН накопил значительный опыт по внедрению и размножению многих интересных культиваров. Впервые для юга российского Дальнего Востока предлагается новый ассортимент красивоцветущих деревьев и кустарников, прошедших успешные испытания в условиях Ботанического сада-института ДВО РАН.

5.Наличие собственных запатентованных или патентообразных решений

Имеются авторские свидетельства на сорта растений, выведенных в Ботаническом саду-институте ДВО РАН для климатических условий юга Приморского края.

6.Стадия разработки

Данный ассортимент включен в коллекционный фонд Ботанического сада-института ДВО РАН, который поддерживается в течение многих лет и постоянно пополняется.

7.Схема коммерциализации

Передача технологии (выпуск книги), передача маточного материала, выращивание под заказ. Заявки на сорта и виды для Сада непрерывного цветения принимаются только предварительно — за 3 года.

Проект «Посад Непрерывного цветения» | artkommunalka.com

В  июне 2018 года на Привокзальной площади около железнодорожной станции  Павловского Посада в ходе  проекта «Посад Непрерывного цветения»    были проведены работы по созданию и оформлению первого цветника, который одновременно является и музейным объектом.    Эти работы-часть интересной инициативы, которая реализуется силами жителей города и волонтеров   Мало кто знает, что этот город является не только Родиной знаменитых павловопосадских платков с цветами в качестве одного из основных мотивов,  но и местом, где знаменитый  российский селекционер флоксов Марков вернул в Россию идею «садов непрерывного цветения», превратив в такой сад собственный участок. И художники платочной фабрики вдохновлялись не только местной природой, но цветниками, «перенося» их на свои платки. Проект призван не только познакомить жителей и гостей города с местной историей и научить основам ландшафтного искусства, но и  разбудить местные инициатив, направленные на то, как сделать Павловский Посад более комфортным и интересным местом.

 Активное участие в посадке цветов приняли слушатели школы ландшафтного дизайна «Платки & цветы», проходившего в Музее   для которых создание цветника стало своеобразным практическим занятием по итогам лекционного курса. Кураторами выступили профессиональные ландшафтные дизайнеры. Большую помощь в работе оказали летние трудовые бригады молодёжного центра «Авангард» и волонтёрские организации города.

В основе композиции цветника – роза (были выбраны сорта английской кустовой розы: «Sir Jonh Beljeman», «Leonardo da Vinci»).  Этот цветок, как и место посадки было выбрано не случайно. Композиция из трёх роз в виде подковы, созданная рисовальщиком Степаном Постиговым в XIX веке, стала визитной карточкой Павловопосадской платочной мануфактуры. Платок с «подковой» из роз изображён на гербе Павловского Посада. Цветник из роз встречает гостей города при выходе из вокзала и, таким образом, подчёркивает городскую  специфику.

Подробнее о цветнике, об истории Павловопосадского железнодорожного вокзала  и Привокзальной площади можно узнать из аудиогида «ПоСад непрерывного цветения, созданного на базе платформы izi.TRAVEL. Проект реализуется Хуторским казачьим обществом «Аверкиево» в содружеством с Музеем исто на средства гранта Президента РФ, являясь  одним  Грантового Конкурса  по поддержке инициатив гражданского общества, проводимого Фондом Президентских грантов

Сад непрерывного цветения красота с весны до осени

Энтузиасты-садоводы давно относят цветы и деревья к существам одушевленным. Ведь мы любим их, восхищаемся их красотой и страдаем, когда они болеют, следим за их здоровьем, заботливо укрываем на зиму.

Словом, дача – это то место, где душа человека по-настоящему отдыхает и наслаждается красотой, созданной своими собственными руками. Но у одних сад начинает цвести, едва сходит снег и до самых заморозков, а у других так не получается.

Те, кто пытается вырастить сад из одних только многолетников, не совсем правы – такая «конструкция» слишком однообразна и тяжеловесна. Профессионалы говорят, что разумное сочетание многолетних и однолетних растений, использование новинок и верность старым проверенным «жильцам» сада – это и есть ключ к успеху.

Что бы наш сад был красивым (а он просто обязан им быть!), надо составить для себя программу постоянно цветущего сада, подбирая для него те растения, которые хорошо себя чувствуют в этом регионе.

Итак, парад на клумбе непрерывного цветения начинают «первопроходцы»: луковичные, примулы, бадан, шиловидный флокс, яснотки, медуница, хохлатка.

Чуть позже в пору цветения вступают декоративные кустарники — спирея серая, чубушник, за ними флоксы — растопыренный и прелестный, гравилат, аквилегии, ирисы, вербейники, купена, гвоздика-травянка, декоративный лук, сапонария.

В июле пышным цветом расцветают петунии, гайлардия, иберис, немофила, мальва мускусная, монарда, бузульники, вербейники.

В августе цветовая гамма меняется, цвета становятся насыщенней и глубже. Приходит время метельчатых флоксов, лаватеры, астильбы. В это время разноцветные гейхеры украшают цветники своими пышными кустами.

Астильбы в теневом цветнике

К концу лета приходит пора физостегии, эхинацеи, хризантем, астранций, многолетних кустовых астр.

Декоративны весь сезон дицентра исключительная,  стахис шерстистый, очитки, роджерсия, бруннера, бересклет, спиреи, хосты. Многолетники с красивыми листьями ничем не уступают пышно цветущим растениями, а во многом и превосходят их, так как выглядят привлекательно с весны до осени.

В зимнее время сад украшают занесенные снегом деревья, кустарники и хвойные, рисуя на морозе цветочные узоры .

Интересные заметки по этой теме:

Цветник непрерывного цветения

Опубликовано в «Вестнике цветовода», №21-2007

Смена цветовой гаммы в цветнике связана с сезонностью. Как поддержать цветовые эффекты на протяжении всего сезона, с ранней весны до поздней осени, то есть как создать цветник непрерывного цветения, рассказывает ландшафтный дизайнер Людмила БЕЛЫХ. 

В июне пик цветения композиций, построенных на контрасте. Трудно найти такое количество синих растений в другое время, поэтому главная роль отведена классическому сочетанию сине-фиолетового с жёлто-оранжевым. Контрастная композиция должна быть одна, поскольку она очень активна и притягивает к себе внимание. Другое дело, что в качестве партнеров могут выступать разные растения.

Начинает сибирский ирис, который цветёт одновременно с ранними жёлтыми лилейниками, позже эту пару дополнит фиолетовый колокольчик широколистный, эффектность которого подчеркнёт зацветающий вербейник точечный.

Затем наступит черёд синих, голубых и фиолетовых дельфиниумов  (и это самый пик контрастной композиции), к которым присоединяются просыпающиеся энотеры и астры альпийские, посаженные на переднем плане. Следом вступают герань луговая, лимонные и ярко-жёлтые лилии, флокс метельчатый ‘Blue Paradise’. К середине лета, когда зацветают сиреневые монарды и флоксы на фоне листвы вейгелы ‘Nana Variegata’, контраст постепенно смягчается.

К июлю в моём цветнике начинают работать композиции в сближенной гамме. Например, холодная, серебристо-малиновая группа с акцентом из малиновой монарды, с пронзительно-пурпурными звездочками лихниса корончатого, выглядывающего из-за строгого серебристого бордюра анафалиса трёхжилкового.

Яркость малинового пятна низкорослого флокса метельчатого ‘Огни Москвы’ гасит облако гипсофилы метельчатой, а краснолистный молочай ‘Хамелеон’ добавляет контраста. На левом фланге цветника малиновую тему поддерживают однотонные группы из лилий, лабазника и астильбы. Окружающие цветы, дождавшись своей очереди цветения, добавляют всё новые оттенки.
Мне нравятся неброские нюансы, построенные по принципу «эха», т.е. отзвука основного цветового пятна в его окружении. Так, например, краснолистная гейхера ‘Palace Purple’ словно брызгами отражается в соцветиях кровохлёбки и лука шароголовчатого.

Эта зимняя графика, напоминая о летней палитре сада, готовит нас к новому сезону, к новым открытиям и экспериментам. Ведь появляется много интересных растений и оригинальных сортов. Думаю, что нужно обновлять ассортимент, от чего-то отказываться, делая выбор в пользу новых растений. Только в своём цветнике можно постоянно искать, изменять, дополнять. И в этом, мне кажется, и состоит прелесть цветника, самого сложного, эффектного, непредсказуемого и мимолетного явления сада.

В заключение хочу напомнить о самом важном: цветовое пятно должно быть по возможности крупным. В чем, на мой взгляд, заключена разница между любителем и профессионалом? Любитель покупает «Одну вот такую хосту и еще одну вон ту, и вот еще этот сорт», а профессиональный дизайнер купит один сорт, но 15 штук сразу. То же самое правило должно работать и по отношению к цветнику в целом. Ошибкой будет сажать цветы одного сезона в разные места цветника, это не даст нужного результата, а приведет лишь к дробности цветника. Надо создавать сезонные композиции, группируя цветущие одновременно растения в крупные блоки. Конечно, при этом следует учитывать сомасштабность растений и цветника, соблюдать баланс объёмов.

Фото  и дизайн автора. 

Сад непрерывного цветения. Полоса

Сад непрерывного цветения

Он писал ей:

«Я два раза перечитал письмо и думаю: что вдруг? в чем дело? что хотели мне сказать? «Прощай, прощай!»? Или чтобы я «исправился»? Что ты вибрируешь? У нас с тобой все хорошо, н о р м а л ь н о: я не виноват, что жизнь у меня такая, сто проблем каждый день; а ты влетела в нее вдруг, со своим совсем другим миром и другим понятием, как должно быть. Ты ошеломлена — да, наш мир не для слабонервных, — но костер не виноват, что опаляет бабочку. Да, я так живу, у меня такая профессия, я очень занят. А что касается лирики, я лишь недавно, ты прекрасно знаешь, еле выполз из одной черной любовной дыры, — так не затем же, чтобы попасть в другую? У меня ничего не скрыто, не замкнуто, все наружу, ты же видишь, ты умная. Мне с тобой хорошо, все соперницы твои отпадают, как болячки, и скоро совсем отпадут, дай срок. (Насчет этой женщины в машине — ты просто шуток не понимаешь, это «их нравы».) Ты говоришь, я у тебя один, а у меня много. Много — в с е г о: работы, людей, отношений, планов, мучений, нужных и ненужных, — вот опять делаю и уже ненавижу то, что делаю, — но это не значит, что ты мне не нужна или что у меня не хватает внимания на тебя, — нет, неправда, нужна. Наши отношения только проклюнулись, завязались (мои с тобой), я же не знал, что твоей любви ко мне уже «шесть лет, шесть месяцев и шесть дней» (Ваше выражение), но это твоя любовь, а не  н а ш а. В общем, не гони картину, не уличай меня ни в чем, не учи (своего хватает), не обижайся. Будь женщиной, учись быть женщиной, ты еще девчонка и жизни не нюхала. А быть женщиной — значит терпеть. Ты думаешь, у тебя ко мне есть, а у меня к тебе нет и ты, как дура, навязываешься? Нет, просто ты, как всякая женщина, хочешь  в с е г о, максимума, пусть даже неосознанно, и хотела бы завладеть  в с е м. Но у  м е н я  нельзя забрать всего, я слишком много вмещаю, слишком много люблю на свете: свою проклятую работу, свою свободу, новых людей, новые страны, новых, извини, женщин — вот таких дурочек вроде тебя… Ну-ну, не плачь, сама виновата, сама вынуждаешь говорить ненужную тебе правду вместо того, чтобы петь нужную тебе ложь. Мне тоже трудновато, браток, ты сообрази, я все еще не оттаял, я внутри живу сухо и жестко, я иду один по своей дороге. Так что не надо — в чужой монастырь со своим уставом. Меня не переделать. Будет так, как есть, по-другому не будет».

Чтобы не реветь, Лора выходила из дому и, как всегда, ехала в Ботанический сад. Через Рижский, Марьину рощу, Останкино. Она старалась занять место в троллейбусе у окна, чтобы отвлекать себя картинами жаркого летнего города, впрочем, с вкраплениями уже, кое-где среди пыльной и зрелой зелени то густо закрасневшей рябины, то тронутого желтизной клена. Сыпало желтым и с берез, стоял август, близился сентябрь, осень, а там зима, конец еще одного года и начало еще одного. Она смотрела в окно на город — он кишел людьми, но все равно ничего не видела. Раскрывала на коленях сумочку и, не доставая оттуда письма, глотала его кусками, хотя знала уже наизусть и каждое слово и знак помнила на вид. Смелый и четкий почерк летел вправо, черные чернила, пером, а не шариковой ручкой, ярко гляделись на заграничной бумаге, сразу и тонкой, и плотной, и приятно-шероховатой на ощупь. Сложено тоже было не по-нашему, втрое и вдоль, чтобы уместиться письму в узкий конверт. Ему можно было поставить пятерку за орфографию, пунктуацию, да и за содержание — что тут скажешь? Она любила эту его абсолютную грамотность, столь редкую у нас даже среди пишущих людей, этот его летящий почерк, эту культурную (а не пижонскую) потребность вот в такой бумаге, в хорошем «паркере». Он рассказывал: за границей прежде других магазинов всегда бежит в писчебумажный, или как там они у них называются?.. Сам вырос в тульских Липках, лишь десяти лет оказался в Москве: отец-шофер возил в армии генерала (этот генерал Петухов вообще немалое влияние оказал в жизни на режиссера П. и был даже снят фильм, который так и назывался: «Генерал», весьма, как говорили, смелый). Лора знала, разумеется, досконально биографию режиссера П., всю его родню, мать, отца и не могла не удивляться, как далеко закатилось яблочко от яблони: режиссера отличали отточенный профессионализм, европейский вкус, даже изыск. Стихийной простонародной талантливости, особенно русской, присуща эта способность, оставаясь собою, кажется, вмиг впитать, что надо: грамоту так грамоту, науку так науку, музыку так музыку и, все впитав, стать еще поверх всего своею натурой: а ну раздайсь, я иду!

Не надо было быть графологом, чтобы по одному почерку определить и талантливость режиссера П., и ум, и целеустремленность, и эгоцентризм, и искренность. Здесь не сказано было и половины правды или правды главной, но искренность и правда не одно и то же, тут ничего не поделаешь. Он был искренен, а правды, кажется, не понимал и сам. «Будет так, как есть, по-другому не будет». Вот это, пожалуй, была правда.

Лора читала с ревностью и пристрастием, разбирая про себя каждую строчку, каждый его, если можно так сказать, постулат, глотая слезы. Опускала глаза в сумку — точно заглядывала с обрыва в пропасть, душа замирала, или точно откусывала, отхлебывала глотком яду. Защелкивала сумку, оборачивалась в окно невидящими глазами, — а строчки и слова черным почерком бежали по домам, заборам, облакам, автобусам и афишам, — глотала яд, жевала, проглатывала, а утихнув, опять раскрывала и опять заглядывала в бездну. Все равно счастье. Что он написал наконец и написал так много, ей написал, и — на его взгляд — открыто и безжалостно, что она может держать это письмо в руках, и… да что говорить, все равно она любила каждое слово в этом письме, хотя в нем было все, но не было любви.

А она-то любила его; она всегда любила его так, что даже ничего не могла делать. Ни общаться с другими людьми, ни работать нормально, ничего. Она не в силах была жить. Довольно странно в наше время. Три года назад наступил предел, нервное истощение, пришлось уйти из школы: она перестала различать учеников, они вытворяли на ее уроках что хотели, а ее называли «чокнутой». Она и была «чокнутая», без ума и памяти. Без него она могла только лежать и думать о нем. И в минуты просветления, борьбы с этой  б о л е з н ь ю  вся ее натура восставала и стыдилась такого существования.

Они жили с братом Виталием в доме довоенной постройки, в старой квартире, где чудом сохранилась тоже довоенная простая мебель, гравюры в стиле тридцатых годов, книги из той же эпохи: энциклопедии, красные ленинские сборники, сочинения Плеханова, тома «Академии», первые советские издания Маяковского, Есенина на грубой оберточной бумаге и совсем позабытых поэтов: Пимена Карпова, Варвары Бутягиной. Их отец работал всю жизнь в типографии, любил литературу, и эта черта передалась детям.

Лора еще девчонкой перечитала домашнюю библиотеку, в том числе и энциклопедии; образованная, начитанная, романтическая, она страдала еще и оттого, что пропадают зря ее знания, ум, натура, как пропадает душа. Вместе со своим домом, книгами, тихим неженатым братом она точно отстала от времени. А ведь прежде умела радоваться жизни, зажигать других, бежать, смеясь, по набережной, откидывая назад густые короткие волосы, восторженно читать стихи, бороться с несправедливостью. Боже ты мой, ее словно заключили в дом умалишенных: жива, ест, пьет, ходит, а смысла нет, ум помрачен, есть лишь одна идея — он, он, он, мой бог, мое несчастье.

Брат, который был старше Лоры на десять лет и тоже работал в типографии, брал для нее работу на дом, корректуру. Но часто ему самому приходилось сидеть допоздна с типографскими листами, пока сестра лежала в темноте в своей комнате, прокручивая на проигрывателе бесконечного Бетховена, уставясь в потолок, лия свои неслышные слезы. Сострадание заполняло брата, боль и молчание год за годом объединяли их, и боль Лоры за брата, болеющего ее болью, вина перед ним замыкали это кольцо.

Лежа вот так, без света, в своей комнате, Лора чаще всего видела все одно и то же: как молодой режиссер П. выходит на сцену большого столичного кинотеатра перед премьерным показом своего фильма, которому суждено потом стать знаменитым. Он должен сказать несколько слов, представить киногруппу, своих актеров (среди которых стоит и его будущая жена Нэля; на глазах у Лоры в последующие годы они поженятся, она родит ему дочь, они получат квартиру, потом разойдутся, и Нэля выйдет замуж за другого режиссера, ближайшего друга режиссера П., и все они останутся друзьями и даже будут однажды летом снимать одну дачу). Дело зимой, он выйдет непраздничный, невысокий, худой, даже худенький, как мальчик, с темными усиками на бледном лице, в свитере, кожаной куртке, в зимних сапогах, о б ы к н о в е н н ы й, будет держаться перед тысячной аудиторией спокойно, сдержанно. Лора замрет с первого его шага по сцене, с той секунды, когда он, придерживая синий занавес, будет пропускать перед собой своих товарищей, ободряя их ровной улыбкой. Лора угадает, что это не человек, а бог, е е  бог, тот самый  о н, о котором мечтала, всегда ждала, — всезаполняющий, единственный. Да, вот такой, с полуулыбкой, с усиками на усталом лице, без рисовки, без игры, даже сторонясь слегка этого мероприятия, всегда неловкого: почему, в самом деле, перед сидящей в шубах и пальто публикой надо выпустить еле где-то собранных по городу людей, актрису в нелепо вдруг длинном или прозрачном платье. «Звезд» обычно не заманишь, не отыщешь, а публика хотела бы «звезд», и три дежурные гвоздики вручаются неизвестно кому, публика вяло хлопает, ей не терпится, чтобы погас свет.

Режиссер П. сумел сохранить достоинство перед безжалостным зрителем, соблюсти меру, сказать самую суть, очень кратко, без всяких «случаев». Он только чуть медлил, словно бы подбирая тщательно слова, но это было признаком волнения, очень хорошо скрытого, — Лора узнала эту черту много позже. Он уходил последним и посмотрел прямо на Лору, — она сидела близко, в четвертом ряду. Взгляды их, как ей показалось, пересеклись, и она сделалась маленькой девочкой в белой панамке, которая играет на дворе в песочнице, а во двор входит и стоит над нею огромный десятиклассник в рубашке с короткими рукавами, — он так огромен и прекрасен, он смеется, он закрыл собою солнце, и оно окружает его фигуру нестерпимым сиянием.

Кино, кино. Она бросилась в кино, точно в море. Но он справедливо писал в этом своем письме, что этот мир не для слабонервных и посторонним лучше туда не входить. Она стала читать, смотреть, крутиться, изучать. Конечно же, ей хотелось сделать нечто такое, чтобы удивить его, помочь ему, в самую трудную минуту вдруг — раз! — и оказаться рядом, и спасти, и выручить. Как, как? Она и не подозревала, как далека была от этого  е г о  мира, от специфики кино, где, кажется, даже великие творения рождаются из неразберихи и мясорубки, из непрерывной суеты, тщеты и тщеславия, ужасных на неискушенный взгляд. Он и сам, случалось, говорил: «помойка», но он не мог без этой помойки жить. А она, приблизясь, остановилась и не могла двигаться дальше. Будто вошла в зоомагазин: сотни птиц кричат, поют, мечутся, кто во что горазд, какой-нибудь попугайчик висит из оригинальности головой вниз, другой бьется неистово о прутья клетки, третий разливается себе, ни на что не обращая внимания. Но понять их язык, понять, о чем крик и драка, как они живут, уму непостижимо. И вот это было вторым ее мученьем: вдруг оказаться среди птичьего базара, ничего не понимать, быть бесполезным и малодоброжелательным наблюдателем, но поневоле подглядывать, подслушивать и еще судить о том, чего не понимаешь. И это вместо того, чтобы быть внутри, рядом, где он, распевать на том же языке. Конечно, костер не виноват, что горит, но что ж делать бедным мотылькам, которые летят и сгорают? В чем их-то вина? Что летят? Но не лететь на огонь они тоже не могут.

Она и не подозревала: начни интересоваться каким-нибудь человеком, и информация сама потечет тебе в руки. Понемногу она узнала о нем, кажется, все. Ей и в голову не приходило, что тем самым она попадает в число поклонниц, «сыри?х», как у них говорится, которые пишут, звонят, караулят, бросают букеты или втираются в дом и жарят своим кумирам картошку. Гордая и умная, она ничего не могла поделать с собой: все равно все знала. Но, правда, она никогда не попадалась на его пути, даже никогда ему не звонила (ну, было, было раза два-три, и она слышала его голос в трубке) — ведь он был женат, у него дом, семья. На что она надеялась? Тогда, при Нэле, ни на что. И любовь ее и отчаяние были тем не менее в ту пору, кажется, светлее, легче, чем позже. Да нет, все одно, у всех людей 365 дней в году, а у нее в году, считай, только пять, или три, или семь: сколько раз удавалось его увидеть, столько и было живых дней в году, остальные — мертвые, пустые, и она их не помнила.

Ботанический сад был местом их первой встречи. Это вышло случайно. Однажды, когда совсем стало невмочь и Лора в самом деле испугалась смерти или помешательства, она написала ему. На крошечном листке из крошечного блокнота, мелко-мелко несколько крошечных фраз. Так и написала: что боится умереть, просит помощи, краткого разговора — может быть, высказавшись, успокоится, облегчит душу. Нэли уже не было, а ее долгая и мучительная любовь вроде бы давала право на такую попытку. Художественная литература и кино были богаты и не такими примерами. Она верила: бог поймет, бог услышит. Не бросит письма, не посмеется, почувствует: это не шутка — да, сама смерть и сама любовь, более невыносимая, глядит с этого маленького листочка.

И он услышал. Надо отдать ему должное, он тут же понял: да, это не шутка. Повертел, покрутил странное это письмецо, перечитал бисеринки-буквы, которые боялись отнять собою у него лишнюю секунду и, кажется, если бы могли, вообще превратились бы в точки, в стенографические крючки от смущения и вынужденности быть написанными, — он покрутил письмецо, — там стояли еще телефон и адрес, — и тут же позвонил. Услышал слабый и милый женский голос, сказал браво: «Вы мне писали, не отпирайтесь» — и по тому, как там надолго замолкли, сообразил, что надо извиниться, переменить тон, тут хорошо бы без пошлости. Тогда он глянул на часы и спросил, не может ли она тут же выйти из дому: судя по адресу, они друг от друга неподалеку, сейчас у него есть немного времени, а потом, пожалуй, долго не будет. И вот она вышла. И увидела, что он уже здесь, его синяя иностранная машина и он сам, его мальчишеская фигура, усики, непокрытая голова, сигарета во рту. Он неторопливо протирая ветровое стекло, забрызганное весенней грязью: после яркой и жаркой погоды шла полоса холода, дождя, по лужам проносилась порывами рябь. Она увидела его, а он ее, выходящую из подъезда: в светлом коротком плаще, в черном берете и шарфе, в черных сапогах, с черной через плечо сумкой — нормальная вышла женщина, молодая, милая, с хорошей фигурой и ногами, среднего роста, черноглазая, — никак не скажешь, что вот-вот, сию минуту возьмет и умрет. И на лице его появилась было ирония, но Лора приблизилась, едва выдавила «здрас…», боясь смотреть, и не составляло труда угадать и потерянность, и долгое измождение, и неестественный румянец у самых глаз, и отчаяние поступка с этим маленьким письмецом — бедное, неопытное, отставшее от века существо, ударенное нездешней и ненынешней любовью. Он-то был и опытен, и искушен, и его дегустаторская способность отличить настоящее от фальшивого, и его человеческая и профессиональная потребность в подлинном тут же сказали ему, кто и какая она. И никакой стереотип поведения здесь не годился. Хотя (сказал он себе сразу) тратиться на этот вариант, в общем-то тоже известный, просто некогда. И дело действительно не должно было занять более часа.

Они поехали по прямой, куда глаза глядят, он понимал: ей надо обвыкнуться и собраться, прежде чем говорить. Ветер швырял брызги на стекло, тучи неслись, и сквозь них прорывалось светлое, но это светлое тоже было тучами, только другими, что повыше. Широкие «дворники» ходили по стеклу. Она с каждой минутой чувствовала увеличение своей вины: что ж ты его вызвала, вроде объясниться, а сама катаешься в мягкой машине и молчишь. Но чем дальше ехали, тем шире распирало сердце теплом и покоем: вот и все, вот так бы ехать и ехать. И нечего говорить. И он, бог, все понимал. Не торопил, не отпускал шуток, не навязывался. «Ого, куда мы заехали!» Это было сказано лишь тогда, когда замелькала справа решетка Ботанического сада — за нею толпились кусты и деревья, их трепал мокрый ветер. Они проехали, может быть, всего минут пятнадцать, но ей показалось — полжизни. Он предложил выйти и погулять. Сто лет, мол, не бывал в Ботаническом. Она не догадывалась, а его кинодуша уже изнывала от однолинейности, требовалась хоть какая-то смена плана, действие, действие! Ведь уже все ясно. Дальше!

Ее чувство вины усиливалось, она не знала, как поглядеть на него, как говорить. «Вы извините, я должна…» Он закивал понимающе, успокаивал ее. Тут она испугалась, догадываясь чутко, что ему и без того все понятно и, возможно, уже становится скучно. Что ей было делать, впору повернуться и убежать. Но нет, он как будто оживился, несмотря на резкую погоду, взял из машины и надел замшевую кепочку с ремешком сзади. Он вспоминал студенчество, смеялся. Они бегали из института на ВДНХ, в ресторан «Ташкент», и сроду не могли дойти до Ботанического, хотя тут рукой подать. Впрочем, иногда доходили, бывало. Да-да, бывало. Свет какого-то воспоминания осветил его, и она тут же ощутила ревность: наверняка это связано с женщиной, с девушкой. Он усмехался, он точно отлетел от нее в эту минуту. Оживившись, он еще поговорил с теткой в кассе, — та закуталась, будто зимой, в теплый платок и удивлялась, что люди идут в сад в такую погоду. Оживился он также и засмеялся, разглядывая план парка — при дороге стоял двуногий щит — и найдя там слова «сад непрерывного цветения». Он повторял на все лады: «Непрерывного цветения… как это — непрерывного?.. непрерывно цветет?.. все или по отдельности?.. Вы слышали когда-нибудь?» Она не слышала. Но она сразу поняла, как это может быть. Она сама в эти минуты, кажется, цвела и благоухала, не замечая холода и ветра, несмотря на всю неловкость ситуации, ею же созданной. Ботанический сад, если приглядеться, сиял молодой и умытой зеленью, его мотало порывами ветра, как водоросли мотает течением воды. Ни души не встретилось на мокрых дорожках, где прилипли листья, лепестки роз, лежали обломки веточек и старые кофейные желуди. Вдруг в небесах светлело, и опять не солнце, но только свет его через верхний слой облаков озарял частями парк, и тогда словно теплело, и ветер стихал, и пруд из серого на глазах готов был засинеть, и два лебедя, как 2+2, ярко белея на сером, выплывали вдали из осоки.

Они свернули к розарию, и здесь тоже не оказалось ни одного человека. Розы цвели сами по себе и для себя, хотя их выставочный порядок и таблички требовали публики. Они качались — свежие, весенние, мелкие, крупные, всех цветов и оттенков, в каплях и бисере влаги. Режиссера П. увлекли не сами цветы, а их названия: «Пандероза», «Эрмелия Касас», «Джон Кеннеди», «Эропеана», «Бонн», «Ла Франс», «Чайнетаун». Он восхищался: «Ну, цветоводы! Они решили собрать на этом пятачке весь мир, молодцы!» Потом, когда они еще бывали в Ботаническом, он обязательно шел в розарий читать и даже записывать торжественные имена роз, и в эти минуты (она уже знала) его уносило в дальние дали, он летел надо всею землей, он вдохновлялся. Этот вчерашний тульский крестьянский мальчишка уже раза три побывал в Японии, в Лондоне, сколько-то в Германии, даже в Австралии и Рио-де-Жанейро. Лоре никогда не дано было понять, что за жажда, что за жадность гонит таких, как он, по всей земле. Он привез, — кажется, из той же Японии — маленький голубой глобус, в ладонь, искусно выделанный. От тепла руки глобус начинал светиться насквозь, сиял фосфоресцирующими океанами и материками, посверкивал точечками всех столиц мира. Режиссер П. любил играть этим глобусом, без конца катал на ладони, глаза его при этом хищно суживались, он уходил в себя, — да, он держал в этот миг в руке всю землю, что тут такого, подумаешь, в наше-то время, когда даже препустой песенкой можно в сутки охватить весь мир, когда имя звучит у всех на устах, — о супермены XX века, покорители сердец и умов, киномужчины, творцы, экстремисты, пламенные патриоты и холодные космополиты сразу. Послушать режиссера П., как он со слезами на глазах рассказывает о своих Липках, о деревенском детстве, о Ясной Поляне, до которой рукой подать, о прадеде, о бабке, послушать о его заветном замысле — снять ленту по «Слову о полку Игореве», послушать, — и уверишься, что, кроме родного угла, Липок и старой избы, ему ничего на свете и не надо. Но ему надо, все надо, от «паркера» до мировой славы, и его кумиры, разумеется, были Феллини и Висконти, только они; и в свои сорок почти лет в своей тайной гордыне он все еще надеялся если и не заткнуть за пояс великих мира сего, то, во всяком случае, стать с ними в один ряд.

Даже в ту первую прогулку, а возможно, и до нее, Лора уже угадала, узнала эту болезнь тщеславия, эту его приверженность  в с е м у  миру, которая отнимала его у близких людей, в том числе и у нее. Это создавало непреодолимую дистанцию: его вежливое и ровное обращение с людьми, его привязанности, чувства, нежность — все было сомнительным, временным и поверхностным, бытовой корочкой, а под нею катался вот этот голубой шарик, жажда покорения мира, да и не шарик, а шар, монолит, единая система, — кажется, проткни кожу и увидишь, как в фильмах о роботах, не живую плоть, кровь и мышцы, а другую, титановую оболочку, набитую электронными схемами или просто кинопленкой. Но эта дистанция, эта его  с у т ь  и могла отличать лишь бога, высшее существо. А как же иначе? Ведь что-то же есть необыкновенное у  т а к и х  людей в отличие от других? Лору нисколько не удивляло, что его взгляд гас и затмевался скукой от явлений на самом деле скучных и мелких и загорался от редкого и необычного, — так и должно было быть. С ним. И не нужно ему, как всем, терпеть, соблюдать условности, сковывать себя, унижаться ложью. Он хозяин, он свободен. И она готова была принять любые условия, повернись он вдруг, прикрой зевок ладонью, извинись небрежно и скажи: «Лора, мне пора», — уйди, оставив ее одну на дороге, она бы поняла, не обиделась, как можно! Какие претензии, какие условия? Все равно, что ставить условия птице, которая вдруг села тебе на ладонь поклевать крошек.

Впрочем, это было тогда, на заре их отношений, когда ее любовь довольствовалась самым малым. Идти с ним было счастьем, видеть, слышать, глядеть, как он поднимает застежкой молнии ворот у куртки доверху, как тонка его шея в этом вороте, как поправляет он кепочку, сбиваемую ветром, — все было счастьем. Каждый жест его казался прекрасен, гармоничен, каждое слово умным и тонким, каждое наблюдение талантливым. Судя по схеме и указателям, они давным-давно находились в саду непрерывного цветения, но чем сад отличался от остального парка, не могли понять. Ничего не цвело, стояли вокруг красивые дубы, трепетали рябины и молодые кусты сирени, ложилась под ветром трава, и лишь тюльпаны на клумбе, красные и желтые, густо посаженные, туго и дружно качались на открытом пространстве. По-прежнему ни души вокруг, только неподалеку на грядках, согнувшись в пояснице, трудились работницы в ватниках. Одна распрямилась и поглядела вслед гуляющей на ветру парочке. Красными от холода, в черной земле руками поправила на голове платок и утерла под носом. Ватник распахнут, глаза и щеки горят, кривоватые крепкие ноги поставлены широко и белеют вывернутыми наружу голенищами резиновых сапог. А взгляд смелый, куда там! Он оглянулся. И еще оглянулся. Сказал: «Ишь, какая!» И потом опять оглянулся. И опять усмешка воспоминания, как накануне, пробежала по губам и глазам. А работница тоже все смотрела, по-женски вмиг ощутив интерес к себе. И другие женщины уже стали поворачивать головы и потом дружно хохотнули, — отпустили, видно, шуточку.

Они отошли, и он опять стал спрашивать: «Где ж этот сад непрерывного цветения, а?» И стал вдруг рассказывать про цветочные часы. Как Карл Линней подобрал цветы таким образом, что каждый раскрывался в свое время с точностью до четверти часа. Режиссер достал из куртки толстую, крупного формата записную книжку в черном кожаном переплете, полистал и нашел запись. Вот. В четыре утра, например, раскрывается козлобородник, а ровно в полночь — кактус «Царица ночи». А в свой час цветет лилия, и опунция, и голубой цикорий, и водосбор. Он был доволен произведенным на нее впечатлением. Но где же все-таки этот сад, этот эдем непрерывного, как нам обещали, цветения? Я уже замерз, граждане присяжные заседатели!

Лора волновалась и отыскивала взглядом хоть что-нибудь цветущее, словно это она обещала непрерывный цвет сада, обещала и обманула. Она ожидала: вот-вот он посмотрит на часы и скажет, что пора; все интересное исчерпано, время тоже, скука того и гляди завладеет им. Она даже хотела бы вернуться другой дорогой: ведь он не то что с равнодушием, но, пожалуй, с раздражением должен пройти опять мимо все того же розария, прудов, кассирши, замотанной шалью. Как быть с ним? Как общаться? Что она-то может предложить его искушенному уму, всевидевшему взгляду, пресыщенному чувству? Робкую свою душу? Свою ненужную ему любовь? Но как ненужную? Как это может быть? Он — а в т о р  этой любви, ее режиссер, создатель, я — вся — его творение, разве не так?.. Он опять заглядывал в свою кожаную заграничную книжку и рассказывал на обратном пути, какие цветы цвели в древности: уже в Египте выращивали лилии и резеду, а в Греции — розы и ландыши, а в Древнем Риме — гладиолусы, ирисы и тюльпаны. Боже, он даже про цветы все знал, чем его удивишь. «Вы простите, вы поймите меня… — пыталась она как можно тверже сказать на прощание, — я больше никогда не…» Он перебил, взял ее за руку: «Не надо. Мне было нетрудно, честно. Хотите, я как-нибудь еще позвоню? Поедем опять, вдруг там что зацветет?»

Так они легко, смеясь простились возле ее дома, серую стену которого вдруг осветило солнце, и Лоре не так стыдно было этого старого немодного здания, подъезда, пристроенных снаружи уродливых шахт лифтов, — все это не для него, не для бога, уныло и бедно. Ах, это приближение к богам вообще!..

Испытав огромное напряжение, она лежала потом пластом полдня, но лицо горело позабытым румянцем, ноги приятно ныли — она давно не ходила так много, и, главное, сердце играло и пело. Перед глазами кружили зеленые крепкие дубы, рябины, плакальщицы-березы с распущенными по ветру прядями ветвей. Вот торчат и качаются упругие тюльпаны, блестит мокрый розовый куст с названием «Дольче вита», все цветет вокруг, неправда: и дубы, и розы, и разноцветные сирени, и желтый дрок, и камыш, и мыльной пеной рябина, и изящными веточками, собираясь в пахучие грозди, черемуха. А папоротники, а иван-чай, а всякая травка, которой пришло время цвести? Маленький вьюнок и тот взвился и готов тянуться до самого неба.

Вечером Лора встала, готовила брату ужин, они сидели под старым маминым абажуром, пили крепкий чай, брат глядел радостно и удивленно, и румяная Лора отвечала тоже радостным взглядом.

Лора не знала, а режиссер П. находился в ту пору в простое, в поиске: в одних замыслах разочаровался  с а м, другие вызывали сомнение у начальства, а надо было что-то срочно найти, начать, душа горела, вокруг люди ваяли фильм за фильмом, хватали премии, срывали аплодисменты, уже известно было, что вывозит мир в Канны, а он, «без дела, без жены, без друга», сняв задорого квартиренку в Измайлове, живя на одном кофе и сигаретах, думал, думал, искал. Читал по ночам пьесы начинающих авторов, сказки, Достоевского, русские летописи, «Графа Монте-Кристо», детские стихи, все подряд. Он мог бы сделать фильм о детстве. Или о любви. Или о войне. О счастливом человеке. О несчастливом. Или о заводе. О работягах. Вот взять и сделать всем назло  н а с т о я щ и й  фильм о работягах. Или о старом художнике-живописце, великом мастере. Или о Достоевском. Но все было, было, было, все снято, взято, сто раз прожевано, съедено, выплюнуто. Он приезжал в Дом кино поужинать, держался сухо, ядовито, сторонился веселых друзей, просил официантку посчитать ему отдельно: за бифштекс, бутылку минеральной и три чашки кофе. Все казалось омерзительно, фильмы — дерьмо, люди — еще того хуже, женщины — ужасны. Однажды ехал из Останкина с телевидения, где посмотрел фильм приятеля, после чего пошли в ресторан (был еще оператор), он бешено понес фильм, приятель понес его, чуть не дошло до драки, и когда он сел за руль, поехал, увидел, что ехать нельзя: взбешен, руки трясутся. Остановился, курил, искал по ящичкам японские таблетки и тут вспомнил: а вот если свернуть туда, к проспекту Мира, к Рижскому, окажешься у Лоры. Да, у этой странной, не от мира сего, влюбленной Лоры, с которой искали и так и не нашли сад непрерывного цветения. Он едко засмеялся. Отчего к самой невинной, восторженной, с обнаженными нервами захотелось вломиться этакой злой свиньей, плевать желчью, показать ей, каков он есть, ее гений, пусть опомнится и забудет навсегда. Точно, вот так он ее враз освободит!.. Он поехал и был уверен, даже не думал, что его примут, не выгонят, и там не окажется ни мужа, ни детей, ни строгой мамы. Еще и утешат. Чего там? Он позвонил уже от самого дома, почти грубо спросил, заплетаясь языком, лишь номер квартиры. И вломился. И уж показал себя. Тут было и «не отпирайтесь, вы мне писали», и велеречивое знакомство с перепуганным братом, у которого вытребовалась бутылка «Саперави», и осмотр старых гравюр с пышным комментарием о великой эпохе антибуржуазного искусства первой в мире Страны Советов, и затем грубое вторжение в Лорину комнату: как, мол, живут-поживают у нас ангелы?.. Но здесь он вдруг изумился и стих и даже размяк. Смотрел то на одну стену, то на другую. На одной висела гигантская афиша его картины, отпечатанная «Экспортфильмом», где юная Нэля глядела прямо в глаза взглядом чистоты и правды, а на другой несколько фотографий режиссера П., в том числе одна большая, цветная: там режиссер П. в сдвинутых выше лба темных очках, в любимой рубашке-сафари с погончиками, серьезный и вдохновенный, глядел вперед, явно на съемочную площадку, потому что позади расплывались еще фигуры, ноги (сам он сидел в кресле), штатив нависающей сверху камеры. Хорошая была фотография, сам он такой не помнил, где она только взяла? Где она вообще все это взяла?.. Он сел на низкую скамеечку, лежанку белой кошки Степки, оглядывал девически-белую и узкую кровать с железными спинками — подушки покрыты кружевной накидкой — и письменный столик с допотопной настольной лампой, словно взятой из реквизита, — лампа освещала разложенную корректуру. На подоконнике стоял проигрыватель «Рекорд», на маленьком диванчике валялись вразброс пластинки, — Лора тут же собрала их и держала в руках, не зная, как пройти к столику или к окну мимо режиссера П. И тут режиссер П. потянулся к ней, обнял ее ноги в вельветовых брюках, ткнулся лицом — слезы перехватили горло, выступили на глазах. Вот уж этого, кажется, не бывало с ним никогда, разве что при чтении замечательной книги, или если смотрел настоящее, недостижимое кино. Да нет, пьяные слезы. Нервы. З а х о т е л о с ь  заплакать — о себе, из жалости к себе, о своем бессилии той поры, — что за тоска изглодала ему душу в какие-нибудь полгода, что за пересмотр такой самого себя, что за подозрения насчет того, что уже сделано и уже вроде отмечено знаком качества? Нет, это было непохоже на него. И возможно, это было только при этой Лоре: вот, ищи по всему белу свету, где тебя любят и понимают, а оказывается, это находится здесь, в этой маленькой комнатке с переплетом конструктивистского окна. И, наверное, ни одна из тех женщин, которые его любили, не была так бескорыстна. Он обнимал ее, Лора держала по-прежнему пластинки в руках, боясь пошевелиться, и не имела возможности даже обнять его тоже, прижать к себе его голову. Она понимала, кажется, о чем он плачет, у нее тоже катились из глаз слезы сострадания, и, боже, как она хотела помочь ему, спасти, разделить с ним его ощущение утраты и дать ему силы для нового обретения. Но что ж поделаешь, бог всегда одинок, где ему взять равных себе?..

Ночью (высокого гостя, усталого режиссера П. уложили в столовой на старом диване со спинкой и полочкой наверху со вставленными в полочку зеркальцами, — прежде на ней стояли мраморные слоники, а теперь не ставилось ничего, поскольку спинка ходила ходуном и все падало), ночью по тому же стереотипу, с которого начал, режиссер П. в трусах, завернувшись в одеяло, пришел опять в комнату к Лоре и сел в темноте на пол у ее изголовья. Он должен был прийти, и все. И стать потом перед ней на колени, целовать руку, ладонь, пальцы. Потом локоть, потом открытое и теплое плечо, и натыкаться на небольшую мягкую грудь под теплой и тонкой тканью рубашки, и целовать сквозь ткань. И вот уже под его губами шея, подбородок, рот. И тут режиссер П. обнаружил, что нет реакции на его действия. Нет. Лора поддается и, безусловно, готова позволить и дальше двигаться по столь известной ему, видимо, дороге, но сама безучастна и вроде даже в недоумении, а то и в разочаровании. Да, разумеется, понял он с опозданием, его слезы давеча выше того, что он делал сейчас, и она еще под тем впечатлением. Но его-то тоже не надо превратно истолковывать: дело не в женщине, не в физическом влечении, какого он, между прочим, вовсе к ней и не испытывал, — просто он хотел таким образом выразить ей благодарность, что ли, приблизить ее к себе, как она о том мечтала, соединить ее с собою. Только и всего. А нет — так нет, не надо. Он остановился, вслушиваясь в ее молчание, и тут же увидел себя со стороны: тощую фигуру в трусах и майке, торчащие, словно у блудного сына, голые пятки, немытую голову. Подбородок успел к вечеру зарасти щетиной, несло от него табачищем, мыл ли он вообще руки? Эхма! А от этой Лоры пахло накрахмаленным бельем, снегом и мятой, свежим зеленым запахом непахнущих цветов. Он замер, тоже устыдясь (и уже раздражаясь за этот стыд), и еще минуту-другую они провели в молчании. Он сидел, она лежала, фонарь светил с улицы в окно сквозь прозрачную занавеску. Дверь бесшумно отворилась, и в черный проем вошла белая кошка. Она стала тут же тереться о голую ногу режиссера П. и тем, слава богу, разрядила атмосферу. «Извини», — сказал режиссер П., и Лора покивала в темноте.

А что, собственно, что? Он ведь и приехал с тем, чтобы она не глядела на него больше, как на бога, не душила бы своим «ангелизмом», отрезвела, что ли. Полюбите нас черненькими, если уж так. Впрочем, на нее разве могло что-нибудь подействовать? Наверное, убей он при ней человека, и то бы простила, да жалела еще, да сильней любила. Безнадега.

А он больше всего на свете не терпел над собой никакого насилия. Пусть и насилия любви. И без того хватает. Но уж, видно, период был такой, тоска, слабость, прислониться бы. А она не походила на других. Прошло время — он позвонил, пригласил ее к себе в Измайлово. А потом опять заехал в гости, копался в книгах. А потом они еще отправились в Ботанический, посмотреть, зацвел ли сад непрерывного цветения, но он не зацвел, если не считать сирени, но она цвела тогда повсюду. А потом он долго не появлялся. А потом опять появился. И она еще была в Измайлове, мыла на кухне гору грязной посуды. А там наступила зима, и вот как-то Лора заболела, лежала в постели с ангиной, с температурой, а он заехал вдруг.

К этому времени между ними уже сложился стиль поведения: он вроде бы старший и мудрый и учит, а она маленькая, ничего не понимает. При встрече и прощании он легонько целовал ее в щеку одним прикосновением сухих губ или подавал ей руку, чтобы помочь шагнуть со ступеньки или через лужу, но никогда после той ночи не прикасался к ней иначе, и словно было между ними уговорено, что так всегда и останется. Видеть его, перемолвиться две минуты по телефону, напоить чаем, достать ему книгу, вдруг получить предложение и пойти с ним в кино, в полупустой зал, на какой-нибудь старый фильм, слушать его ядовитый или сентиментальный комментарий — это по-прежнему составляло для нее неслыханное счастье, возбуждало и кружило голову. Любовь ее не уменьшалась, а увеличивалась, она ни к чему не привыкала. Но изредка без него, живя в непрерывном воспоминании и повторении в памяти каждой встречи, она все чаще возвращалась к той ночи — боже, боже, могло ли это быть? — и все навязчивей та ночь вставала перед глазами. Признаться, она думала, что это может повториться, и как-то готовилась: а вдруг? И не представляла, что станет делать. Изредка ей приходило в голову, что общаются они довольно давно, да и пришел он не из вакуума, — значит, должна где-то быть женщина или женщины, с которыми он близок, — но нет, это так не вязалось с ним, с его настроением, поведением и, главное, с ее представлением о нем, что мысль эта тут же обрывалась. К счастью, Лора не имела никакой подруги, более опытной и менее наивной, которая живо бы разобрала режиссера П. и всю ситуацию по косточкам и открыла бы ей глаза, — сама она парила в небесах.

Но все бывает не так, как мы себе представляем, и мы готовимся к одному, а все выходит по-другому. Но все же выходит в конце концов. И вот она болела, горел в комнатке рефлектор, наполнял ее жаром, в окне белела зима, пахло календулой, которой Лора полоскала через каждый час горло, все так же лежала по комнате корректура, которую она читала механически, продолжая все равно думать только о нем, и пластинки, которые она теперь тоже слушала, а не слышала. На Лоре — длинный братов серый свитер, шерстяные носки, и она еще прячется под одеялом. А он вдруг пришел, даже не зная о ее болезни, смутил, застал врасплох, заехал по дороге из Останкина. Сидит на Степкиной скамеечке и, кажется, не замечает ни ее болезни, ни смущения, ни жара в комнате: ему не терпится рассказать о своих переговорах на телевидении. Лора пытается встать, привести себя в порядок, напоить его чаем — он не дает. Приходится так и лежать под одеялом под детским выгоревшим ковриком на стене, на котором коричневый олень с огромными рогами выходит на поляну из леса, а выше оленя молодая Нэля (которая теперь растолстела, родив второго ребенка) все так же вдохновенно-правдиво глядит с шикарной афиши прямо вам в душу. «А что с тобой?» — он вдруг спохватился и взял ее за горячую руку. Она глядит с подушки черными пылающими глазами, щеки тоже горят, волосы над ушами сколоты красненькими пластмассовыми зажимами, горло подпирает ворот серого свитера, губы запеклись в цвет малины. Ее переполняет восторг соучастия в его делах, общения с ним, преданности ему. Да к тому же он держит ее руку в своей. Да еще не грустит, а, чувствуется, загорелся: рассказ его хоть и звучит иронически, но что-то решилось, он готовился либо взять, что ему предлагали, либо твердо стоять на своем, — тоже решение. Они примерно в той же позиции, как в ту ночь, только белеет за окном день и жарит красными спиралями рефлектор, и оба подумали об этом, и каждый понял, о чем подумал другой. «Давай я тебя поцелую, и все пройдет», — говорит он весело и смотрит прямо в глаза. «Давай я тебя поцелую, давай я тебя поцелую…» — загудело в голове, точно эхо по пещерам. Такого не говорилось между ними, и она снова делается маленькой девочкой, еще меньше той, что копошилась в песочнице перед огромным десятиклассником, — будто отец опускает ее, голенькую, в ванночку, чтобы купать, а она младенчески-доверчиво барахтается в его ладонях, шевеля ручками-ножками, в полной беззащитности. Он придвигается со Степкиной скамейкой, приближает веселое лицо — запахи его лосьона, машины, табака, мороза, запахи здоровья и соблазна, — и болезнь ее, кажется, тут же улетучивается. Он, улыбаясь, слабо целует ее в щеку, в глаза. Потом — крепче — в горячие губы. Это медленный и долгий поцелуй: поначалу неловкий взаимно, неумелый взаимно, нерешительный, ищущий свою форму и оправдание себе, еще только деталь в этом мире, полном других течений, предметов и звуков, но потом все более глубокий, переходящий сам в себя, обретающий форму, заполняющий собой и перекрывающий понемногу эти другие течения и звуки мира. Господи, как, оказывается, она хотела этого. «Лора», — произносит он всего лишь одно слово потом и больше ничего не произносит — ее руки непроизвольно крепко обнимают его тонкую шею и опять притягивают его губы к своим.

Этого поцелуя было достаточно. Это было так велико и необыкновенно, точно полет в невесомости, и этого было достаточно. Поэтому все, что происходило потом, уже не имело для Лоры такой силы впечатления. Но мужчины, к сожалению, редко понимают чего достаточно, а чего недостаточно женщине в  д а н н ы й  момент, и следуют чаще всего опять-таки стереотипу. Режиссер П. при всей своей чуткости не уловил сразу достаточности одного события, — как и в прошлый раз. Чувство ли меры изменило ему, настроение ли было такое, или он позабыл юношеское значение первого поцелуя (да и почему ему было об этом помнить?), но опять лишь постфактум осознает он происходящее, и стыдится своей толстокожести, торопливости, банальности своего обращения с этой женщиной. И остается не радость, а досада. Зачем это было вообще? Ей все равно, она остановится во всех своих последующих воспоминаниях на одном поцелуе, у нее не будет счета к нему. А у него вдруг появится.

Досаду, да, досаду то и дело приходилось испытывать ему, общаясь с ней. Он  н е  д о т я г и в а л  до тонкой ее организации, до высокого градуса чувств, до трепета нервов. Ему не уловить было до конца всех ее излучений, переливов, оттенков. Где нам! Пришлось бы день за днем, ночь за ночью быть рядом, настраивать свою систему на чужую волну, сделаться, пожалуй, таким, как ее брат. Брат ее понимает до конца, но где у него свой лик? А режиссер П. и сам был излучателем, дай бог! И находился он, к беде Лоры, как и других страдавших из-за него женщин, уже давно в состоянии излучения, а не приема. Что ж, кажется, чего лучше, когда оба любящих говорят «на», тут и происходит истинная отдача-обретение, но, к сожалению, их излучения не совпадали: ее было направлено исключительно на него, как узкий луч в одну точку, а его излучение изливалось широко и лишь в малой степени каталось Лоры. Даже привыкнув и полюбив ее, — пусть не безумной, оголтелой, как бывало прежде, но новой, спокойной, непьяной, можно сказать, интеллигентной любовью, — которая по крайней мере не делала его слепым, как было с Нэлей, — и тогда он все равно не совпадал, недопонимал, ошибался. И — злился. Надо было сразу бросить, плюнуть и уйти, но нет, ему хватило ума понять, что имеет он дело с редкостью, с драгоценностью. Он всматривался, завидовал, изучал этот дар любви, верной и пылкой. Он рад был бы ответить тем же, но… И в конце концов он просто уставал, изнемогал. Его крестьянская закваска и здоровая психика бунтовали против чрезмерной экзальтации, против нормальной ненормальности ее высоких чувств. Его утомляло долгое психическое напряжение. Хотя в Лоре совсем не было фальши, или внешне выраженной приподнятости, или безумного веселья, счастья — она оставалась и тихой и застенчивой, — но внутри, внутри, — он знал, что внутри она все время перегоняет его. Они оба походили на два колеса из одного и того же часового механизма: их время оставалось едино и механизм един, но только пока одно колесо делало один оборот, другое успевало сделать шестьдесят. Ее любовь превосходила способности ее «бога», а у него развивала комплекс неполноценности.

Быть ее любовником было самое трудное. Ее впечатлительности и чувствительности требовались, кажется, часы и сутки, чтобы пережить и освоить простые, в сущности, вещи. Ее неопытность и невинность нуждались в занятии ими, в чуткости, в подчинении его воле, но на это нужны были время, внимание, искусство (любовь?), а где ж он мог это взять, как ему было расточать себя? Все его связи, между прочим, давным-давно ничего не имели общего с неопытностью и невинностью. Мужчинам больше некогда быть Пигмалионами, хорошо бы иметь сразу готовенькую Галатею, — кем-то вылепленную. Но чужая Галатея, Галатея напрокат — это не Галатея. Лорина врожденная женственность, нежность, все ее ответные реакции, ее преданность, внимание, искусство внимания и, главное, полная преданность ему и любовь, — все это, конечно, был редкий и прекрасный материал, он стоил труда, что говорить. Она была только такою, как он хотел, все для него, послушно нежно и горячо. Но он был занят, занят, он не мог! Когда она испытала с ним то, чего вообще прежде не испытывала, и произошло новое потрясение ее натуры, он вообще испугался. Внешне это ничем особенным не выражалось, хотя голова у нее отлетала, а тело падало в пропасть и валялось там резиновой куклой, из которой воздух выпустили, но, бывало, он успевал собраться, уйти, доехать до Измайлова и позвонить ей оттуда, а она все лежала, будто поверженный врубелевский демон в сияющей долине, и говорила в телефон еле-еле. Кажется, мужчине могла бы льстить такая сила чувств, коих он был причиной, но он опять досадовал, почти стыдился и в конце концов сказал однажды: «Ну, ты просто чокнутая!» (Спасибо, давно не слышали!) Он не мог, не мог ответить ей ничем подобным, вот и все.

Всесезонные цветочные сады — Проектирование круглогодичных садов

Хотя посадка сада — не слишком утомительная работа, планирование четырехсезонного сада требует немного больше мышления и организации. Дизайн круглогодичных садов гарантирует, что ваш дом будет окружен красками и интересами в любое время года.

Круглогодичный планировщик сада

Перед тем, как начать свой сад, создайте круглогодичный планировщик сада, в котором вы сможете определить растения, которые будут цвести каждый сезон в вашем саду.Планировщик не только поможет вам следить за тем, что вы посадили, но также позволит вам добавлять заметки о саду или другие мысли, а также изображения.

Как создать четырехсезонный сад

Создание круглогодичного сада просто начинается с выбора растений, подходящих для вашего региона. В зависимости от того, где вы живете, вы можете использовать любую комбинацию многолетников, однолетников и контейнерных насаждений для этих всесезонных цветников.

Хотя садоводам на юге несколько легче добиться разнообразия цветов в течение всего сезона, садоводы на севере могут добиться интереса и окраски круглый год, выращивая растения с интересной листвой или другими особенностями.

Ключ к успешному круглогодичному саду — это знать, какие виды лучше всего подходят для вашего региона, и понимать, когда они проявляют наибольшую активность. Чтобы создать баланс в вашем четырехсезонном саду, лучше всего выбрать как минимум два типа растений, которые будут цвести вместе в течение каждого сезона.

Четырехсезонный контейнерный сад

В дополнение к всесезонному цветнику, вы также можете создать четырехсезонный контейнерный сад. Это отличная альтернатива для тех, кто живет в более прохладном климате.Контейнеры также являются отличным способом добавить красок вашему саду в течение всего года.

предлагают гибкое решение для использования однолетних растений или могут стать отличным домом для привлекательных вечнозеленых или многолетних растений. Луковицы, цветущие весной, можно смешивать с растениями, цветущими летом и осенью, в смешанном контейнере, обеспечивающем цвет в прохладное время года в большинстве районов.

Четырехсезонный контейнерный сад также дает возможность менять посадки с каждым новым сезоном.

Предложения растений по проектированию круглогодичных садов

Хотя ваш выбор растений будет варьироваться в зависимости от вашего региона и количества солнечного света, которое получает ваш сад, эти предложения сезонных растений дадут вам представление о том, как может выглядеть четырехсезонный сад. Всегда лучше выбирать местные виды, когда это возможно, и если вам нужна помощь в принятии решения, какие растения выбрать, вы можете обратиться за помощью в местный офис расширения сотрудничества.

Яровые растения

Заполните весеннюю часть вашего сада цветущими луковицами и другими цветущими весной насаждениями, чтобы получить яркий цвет после долгой зимы.Сюда могут входить:

Форзиция и другие кустарники, цветущие весной, придают весенний цвет более обширным ландшафтам.

Летние растения

Существует большое разнообразие цветущих летом цветов, обладающих отличной способностью к цветению. Хотя это слишком обширно, чтобы перечислять, некоторые из наиболее распространенных вариантов могут включать:

Осенние растения

Осенние фавориты для всесезонных цветников:

Озимые растения

В то время как южный садовник может зимой наслаждаться множеством красок, включая такие растения, как выносливая камелия, северные сады извлекают выгоду из таких растений, как вечнозеленый падуб, кусты шиповника и черноплодной рябины, на которых всю зиму растут прекрасные ягоды.

Очень рано цветущие, такие как подснежники и морозники, могут даже переносить снег и мороз, и их часто можно увидеть в снежный день ближе к концу зимы.

Однолетние растения, которые легче всего сажать для цветения все лето

Клубневые бегонии

На самом деле это нежные многолетние растения, обычно выращиваемые как однолетние.Вертикальные формы создают прекрасные клумбы; висячие великолепно смотрятся в подвесных горшках. Клубни следует высаживать весной в богатую почву или горшечную среду, вогнутой стороной вверх и заглубленной только нижней половиной клубня. Как только начнется рост, вносите удобрение 22-14-14 каждые три недели, пока не начнут формироваться бутоны. В это время перейдите на удобрение 0-10-10, внесенное по тому же графику. Срывайте цветы по мере их увядания. Когда осенью растения начинают желтеть, откажитесь от полива.Когда ботва полностью высохнет, выкопайте клубни из почвы, а ботву удалите. Сушите их на солнце в течение нескольких дней, затем присыпьте клубни порошком серы или другим фунгицидом, чтобы предотвратить гниение. Хранить в бумажных контейнерах в прохладном, сухом, темном месте до посадки весной.

Петунии

Supertunia ‘Mulberry Charm’, показанная здесь, представляет собой гибрид петунии.Петунии — нежные многолетние растения в зонах 9-11 USDA, но многие садоводы выращивают их как однолетние. Они переносят жару и цветение на протяжении всего вегетационного периода, наполняя цветом емкости, грядки и бордюры. Петунии будут расти в полутени, а на ярком солнце цветут больше. Регулярно поливайте их и вносите сбалансированные водорастворимые удобрения, как указано на этикетке вашего продукта. Удалите цветы по мере их увядания, чтобы стимулировать их цветение.

Impatiens Валлериана

Этот полукустарник, также известный как Лиззи, обычно выращивают как однолетник.Он требует фильтрованного света или тени и быстро дренируемой почвы, богатой органическими веществами. Если вы сажаете из питомника шесть пакетов, аккуратно ослабьте корневые комки, затем поместите каждое растение в свежую горшечную почву, убедившись, что вы не закопали крону. Хорошо полейте после посадки и подождите, пока высохнут верхние 2 дюйма почвы, прежде чем снова поливать. Не вносите удобрения, пока растения не начнут расти; затем подкармливайте их каждые две недели сбалансированным водорастворимым удобрением. клумбы.

New Guinea Impatiens

New Guinea impatiens — это группа гибридов, которые ценятся за эффектную листву и яркие цветы.Часто выращиваемые как однолетники, их можно сажать на солнечных местах, в отличие от Impatiens walleriana , но их листья и цветы могут гореть на полном солнце. Если вы живете в жарком климате, давайте растениям 4-6 часов солнечного света каждый день или выращивайте их в месте, которое получает утреннее солнце и дневную тень. Держите почву влажной, но не сырой, и внесите медленно высвобождающееся гранулированное удобрение, как указано на этикетке продукта.

Герань

Большинство пеларгоний или гераней — это многолетние растения, выращиваемые как однолетние в условиях холодно-зимнего климата.Большинство предпочитает полное солнце, но в жарком климате ценится полуденная тень. Держите растения в сухом месте. Лучше всего пеларгонии растут в районах с теплыми сухими днями и прохладными ночами. Их можно выращивать на открытом воздухе круглый год в мягком климате Калифорнии. В других местах они популярны как подстилка, контейнеры или комнатные растения. Переместите растения в помещение до наступления холодов или сделайте черенки на следующий год. Для достижения наилучших результатов в помещении установите рядом с солнечным окном. Пеларгониям требуется богатая, быстро дренирующаяся почва и частое прищипывание, чтобы растения оставались густыми.Они подвержены заражению белокрылкой, паутинным клещом и гераниевым червем. Удобряйте во время активного роста, чтобы увеличить урожайность цветов.

Бархатцы

Бархатцы — простые, надежные однолетние растения, которым требуется солнце и хорошо дренированная почва.Доступны многие типы, размером от нескольких дюймов до нескольких футов в высоту. Бархатцы бывают белого, желтого, красного, оранжевого и сочетания этих цветов. Многие считают, что бархатцы помогают отпугивать насекомых-вредителей, поэтому их часто сажают на огородах и вокруг них.

Калибрахоас

Калибрахоа, также называемые «Миллион колокольчиков», выглядят как маленькие петунии.Зимостойки в зонах 9-11, обычно выращиваются как однолетники в подвесных корзинах и контейнерах, а на небольших площадях используются как почвопокровные. Дайте им влажную, хорошо дренированную почву, богатую органическими веществами. Они любят полное солнце, но могут длиться дольше, если в регионах с жарким летом дать светлый оттенок. Кормите их сбалансированными водорастворимыми удобрениями, как указано на вашем продукте, и регулярно поливайте. При повышении температуры контейнерам может потребоваться дополнительная вода. Хотя нет необходимости удалять увядшие цветы, прищипните растения, чтобы они оставались густыми.Покажите здесь: Superbells Yellow.

Циннии

Циннии, не требующие особого ухода, — это однолетние растения, которые бывают разных цветов и форм.Как и другие циннии, показанный здесь ‘Double Zahara Raspberry Ripple’ нуждается в солнце и хорошо дренированной почве, богатой органическими веществами. Держите растения влажными, но не сырыми; как только они укоренились, они могут переносить засуху. Удалите потраченные цветы, чтобы стимулировать цветение, и подкармливайте жидким усилителем цветения каждые две недели или в соответствии с указаниями на вашем продукте.

Агератум

Вы можете найти агератумы синего, белого, фиолетового или розового цвета.Растения обычно выращивают как однолетние и могут выдерживать прямые солнечные лучи и легкую тень. Они счастливы практически на любой почве, если она легко дренируется. Используйте их в контейнерах или грядках и бордюрах и регулярно поливайте, пока растения не приживаются. Сожмите кончики растений, чтобы растения оставались густыми, и удалите цветы, когда они увянут. Здесь показано: Агератум ‘High Tide Blue’.

Винкас

Винкасы, такие как ‘Pacifica XP Halo Mix’, обычно выращивают как однолетние растения.Эти неприхотливые в обслуживании магниты-бабочки добавляют цвет бордюрам, грядкам и контейнерам. При постоянном солнце и регулярном поливе они будут обильно цвести до заморозков. Удобряйте растения раз в две недели; они будут расти практически на любой почве, которая легко дренируется. Винкасы самоочищаются, поэтому не нужно срывать использованные цветы.

Mandevillas

Придайте своей террасе или ландшафту тропический оттенок с помощью мандевилли, нежных многолетних растений, обычно выращиваемых как однолетние.Растениям нужна песчаная, хорошо дренируемая почва с большим количеством органических веществ и фильтрованным или непрямым солнечным светом (полное солнце может их обжечь). Мандевиллы — это виноградные растения, поэтому ущипните их кончики, чтобы они оставались густыми, и сделайте им решетку или другую опору. Подкармливайте мандевилли водорастворимыми удобрениями с высоким содержанием фосфора каждые две недели. Здесь показан Мандевилла «Багровый солнечный зонтик».

Scaevolas

Сцеволы, также называемые веерными цветками, обычно выращивают как однолетние растения.Они процветают на умеренно плодородной почве, смешанной с большим количеством перегноя, и могут переносить солнечные лучи в легкую тень. Держите растения поливаемыми, и как только они приживаются, они могут переносить жару и небольшую засуху. Ищите scaevolas с белыми, розовыми или синими цветками и используйте их в контейнерах, которые позволяют их усыпанным цветками стеблям идти. К ним тянутся бабочки, но олени обычно оставляют их в покое. Это сорт «Блестящий».

Пентас

Солнечные пентас, приглашающие в летние сады бабочек и колибри.Хотя они могут пережить зиму в очень теплых регионах, большинство садоводов выращивают их как однолетние. Цветки бывают белого, красного, розового, лавандового и пурпурного цветов и растут практически на любой хорошо дренированной почве. Им будет полезно ежемесячное кормление сбалансированными водорастворимыми удобрениями. Используйте их, чтобы добавить яркого цвета контейнерам, грядкам и бордюрам.

Портулак

Portulacas, также известные как цветы моховой розы и портулака, — это однолетние растения, которые хорошо растут на солнце и хорошо переносят засушливые условия.Им нужна хорошо дренированная почва, и им нужно легкое внесение гранулированных удобрений при появлении новых побегов. Их висячие стебли делают их идеальными для высоких контейнеров и подвесных корзин, а также для использования в качестве почвопокровных растений. Как и «Happy Mix», показанный здесь, цветы бывают разных цветов.

Сальвиас

Жаростойкие сальвии ( Salvia splendens ) часто используются как однолетние, хотя они выносливы в зонах 10-11 USDA.Хотя они будут расти частично на солнце, растения производят больше и более ярких цветов, если на солнце. Регулярно поливайте их и подкармливайте шалфей еженедельно или раз в две недели водорастворимым удобрением или применяйте гранулированное удобрение с медленным высвобождением, как указано на упаковке. Следите за бабочками и колибри, чтобы посетить цветы, которые доступны в белом, красном, оранжевом, розовом, лососевом, фиолетовом и бордовом цветах. Здесь показано: «Ablazin ‘Tabasco».

Многолетние цветы, цветущие все лето

Посадить многолетние цветы, которые цветут все лето, означает наслаждаться великолепными, продолжительными цветами не только в этом году, но и в будущем.Тем не менее, предстоит еще кое-что сделать. Даже для многолетних растений необходимо соблюдать обрезку, прополку, обрезку, подкормку и полив. Но с небольшими знаниями и правильным уходом многолетние растения, которые цветут все лето, окупятся, если устроят шоу на многие годы вперед! Узнайте больше о том, какие летние многолетние растения цветут на полном солнце, какие нуждаются в тени и какие устойчивы к засухе, из справочника по многолетним летним цветам от Гилмора.

Солнечные многолетники, цветущие все лето

Тысячелистник — Тысячелистник почти беззаботный с яркими небольшими гроздьями цветов разных цветов на выбор, тысячелистник универсален и вынослив.У него куполообразные или плоские цветы, которые плотно упакованы и растут над листвой папоротников. Сажать как почвопокровные, бордюры или на открытых пространствах.

Очиток — Симпатичные толстые сочные листья, на которых распускаются большие розовые цветы с гроздьями. Очиток — лучшее из обоих миров. Устойчив к засухе и заморозкам, он распространяется как отличный почвенный покров, а также хорошо себя чувствует в бордюрах и контейнерах. Наслаждайтесь цветением очитка с конца лета до ноября.

Shasta Daisy — Маргаритки Shasta — классический летний цветок с солнечно-желтой серединкой и белыми лепестками, которые кажутся счастливыми.Они упругие, но выглядят хрупкими, и это неприхотливое в уходе растение будет показывать себя до начала осени. Из ромашек также получаются отличные срезанные цветы.

Астра — Астра одновременно причудлива и проста в выращивании. Он почти не нуждается в уходе и хорошо окрашивает его осенью, когда большинство других летних цветов уже увядло. Выбирайте из множества разновидностей астры в цветах синего, фиолетового, розового или белого цвета.

Лилейник — Возможно, самый простой в выращивании летний многолетник, лилейник оправдывает свое название.У них желтые, оранжевые или красноватые соцветия, которые раскрываются утром и плотно закрываются ночью. Лилейники хорошо переносят тень, но им действительно нужно как минимум 6 часов солнечного света каждый день, чтобы расти. Наблюдайте за их цветением с конца весны до осени.

Многолетние растения для полутени, цветущие все лето

Не всем многолетним растениям нужно солнце, чтобы расти. Посадите частично затененные участки двора и сада любым из следующих многолетников, чтобы они ярко цвели круглый год, год за годом.

Примула — Многие садоводы любят примулу за то, что она дает начало. Элегантные группы маленьких ярких цветов самых разных цветов, включая синий, розовый, красный, светло-фиолетовый и белый. У них ярко-желтые центры, они будут одним из первых цветков в саду, продолжающимся все лето.

Кровоточащее сердце — Нежное и изящное, кровоточащее сердце расцветет нежно-розовым, белым (или редким синим) цветком, который выглядит как крошечные сердечки, капающие с изогнутых стеблей.Некоторые сорта цветут все лето, но другие (например, Дицентра) сбрасывают цветение и переходят в состояние покоя, как только появляются устойчивые теплые дни. Обязательно отметьте, какой сорт выбрать перед посадкой, если целью является вселетнее шоу.

Bluestar — Как следует из названия, bluestar — это бледно-фиолетовый синий полевой цветок в форме пятиконечной звезды. Это низкие эксплуатационные расходы и стойкость к оленям. Цветы превратятся в уникальные семенные коробочки. Спустя долгое время после того, как цветы ушли, осенняя листва остается полной и пышной.

Медуница — Медуница известна ранними весенними скоплениями светло-пурпурных цветков. Медуница также называется легочной. Это еще одно растение, которое сохраняет эффектную листву вплоть до первых заморозков сезона. Он известен своими твердыми зелеными или серебристыми листьями, которые почти так же красивы, как и его цветы.

Засухоустойчивые многолетники, цветущие все лето

Не думайте, что летний сад не может быть реальностью только потому, что вы живете в засушливом или подверженном засухе регионе.Многие многолетние растения будут хорошо себя чувствовать, несмотря на засушливые условия.

Цветок-одеяло — Цветы-одеяла относятся к семейству подсолнечников, и их солнечные цветы напоминают об этом. Красные, оранжевые или желтые цветы, похожие на ромашки, будут цвести с начала лета до начала осени.

Пурпурный эхинацея — Пурпурный эхинацея, также известный как эхинацея, имеет мягкие поникшие пурпурные лепестки, которые обильно цветут в течение двух-трех месяцев летом. Его легко вырастить, а осенью он может снова зацвести.

Дельфиниум — Высокие, истинно синие элегантные шпили синих цветов барвинка, дельфиниум — классика сада. Не привередливый и способный противостоять засухе, это растение будет обильно цвести в течение длительного периода времени. Срежьте отработанные стебли до земли, чтобы стимулировать второе цветение.

Ледяное растение — Ледяное растение, излюбленное суккулентом, распространяется и начинает цвести весной, время от времени повторяющееся спорадически. После укоренения ему требуется немного воды, и он дает всплеск цвета с похожими на маргаритки цветами желтого, розового, оранжевого, пурпурного или красного цветов.

Черноглазая Сьюзен — Темно-коричневые, почти черные центры резко контрастируют с солнечно-золотистыми лепестками и дали название этому устойчивому к засухе многолетнику. По мере роста он набухает, что делает его отличным вариантом для заполнения бордюров или контейнеров.

Флокс — Флоксы будут цвести изящными гроздьями звездообразных фиолетовых, розовых, красных, белых или оранжевых цветов с конца весны до лета и до осени. Он хорошо себя чувствует в полутени, но любит солнце не менее 6 часов в день.

Общие вопросы о летних многолетниках

Какой многолетник самый продолжительный летний цветущий?

Многолетние растения, цветущие дольше всего летом, будут цвести с весны до лета и до осени. Выберите маргаритку шаста или медуницу для самого раннего шоу, которое продлится весь сезон.

Как поздно летом можно сажать многолетние растения?

Насколько поздно летом можно сажать многолетники, зависит от того, когда вы надеетесь увидеть цветы. Посадка в конце лета — начале осени — действительно идеальное время для раннего весеннего цветения.Также можно сажать ранней весной примерно в марте, пока земля влажная от зимы, и все еще ожидайте летнего цветения. Многие многолетние растения можно сажать в течение всего лета, даже до конца июня, если начнется пересадка молодого растения.

Сколько воды нужно летним многолетним растениям?

Летним многолетним растениям требуется разное количество воды в зависимости от растения. Тем не менее, большинство из них хорошо себя чувствуют, выпивая примерно 2,5 см воды в неделю. Узнайте о ваших конкретных растениях, чтобы определить точные потребности в поливе для каждого из них.

Нужно ли пересаживать летние многолетники?

Летние многолетники следует пересаживать или разделять по времени цветения. Для тех растений, которые цветут с весны до начала лета, осень — хорошее время для пересадки. С конца лета до начала осени следует перенести цветы следующей весной.

Летние многолетники дарят красивое цветение на долгие годы. Они часто бывают эффектными с яркими цветами, которые добавляют садам контраст, текстуру и причудливую листву. Знание условий выращивания в зонах и посадочных площадях, а также о том, какие растения будут лучше всего расти в этих условиях, поможет обеспечить полный, цветущий сад год за годом.

12 вечнозеленых многолетников, цветущих все лето

Домовладельцы и профессионалы в области садоводства согласны: многолетние растения, которые цветут на солнце, являются ценным дополнением к любому ландшафту. Вот почему Breck’s гарантирует наличие множества наших любимых сортов, которые соответствуют этим очень специфическим критериям.Но не волнуйтесь — просто потому, что время цветения немного сужает поле, есть еще много вариантов, из которых можно выбрать. Ниже представлены 12 наших самых популярных многолетников для солнца , которые дарят массу цвета, красоты и интереса все лето.

1. Лилейники
   

Фантастический сезонный цветущий лилейник дает обильные цветы, которые эффектно смотрятся на залитых солнцем бордюрах, в смешанных садах и в летних пейзажах.Мы любим видеть большие посадки выносливых разноцветных лилейников, как отдельно, так и пересаженных вместе с низкорослыми однолетниками. Цветы не только являются желанным зрелищем в жаркие летние дни, но и высокая волнистая листва, напоминающая ремешок, создает охлаждающий эффект для местности. Лилейники устойчивы к засухе, бывают разных размеров и цветов, а также их можно ароматизировать или перецветать.

2. Высокий флокс
   

Для получения аромата красоты, которым можно наслаждаться как в помещении, так и на улице, рассмотрите возможность посадки высоких флоксов.Эти красивые солнечные многолетники бывают разных ярких цветов, некоторые с современной двухцветной палитрой, и из них получаются отличные растения для декоративных контейнеров, оконных ящиков или свежих композиций. Наши садовые специалисты создали несколько замечательных экспозиций, используя выносливые высокие флоксы с более высокими многолетниками наверху или цветущими почвенными покровами внизу. Расположенные вдоль солнечных бордюров или на грядках, высокие флоксы приглашают посетителей в ваш дом своим великолепным парфюмом и красивыми красочными гроздьями цветов.

3. Coneflowers
   

Шишковые цветы, также известные как эхинацея, идеально подходят для любителей летнего солнца.Эти величественные многолетники стоят прямо и высоко, чтобы противостоять жарким лучам в течение всего сезона. Они являются фаворитом опылителей, таких как пчелы и бабочки, и оставленные умирать естественным путем, наполненные семенами шишки становятся лакомством для птиц на заднем дворе. Доступные в сказочных цветах и ​​формах — некоторые одинарные, некоторые двойные — шишки придают веселый вид задним бордюрам, сезонным многолетним садам и даже свежесрезанным цветочным композициям. Как и другие летние цветы, они засухоустойчивы и выносливы.

4. Холлихокс
   

Поразительные и статные, мальвы имеют удивительно уникальную форму и бывают самых ярких цветов. Они могут вырасти до 7 футов в высоту, что делает эти великолепные солнечные многолетники идеальным выбором для придания красоты и текстуры фундаментным насаждениям или участкам вдоль линий забора или хозяйственных построек. Эти солнечные многолетники привлекают много внимания прохожих, а также полезных опылителей — они обеспечивают питательный нектар для бабочек и пчел, что делает их ценным активом в саду.Они устойчивы к оленям, зимостойки и засухоустойчивы.

5. Герань Харди
   

Если вы хотите получить изобилие цветов, рассмотрите часто упускаемые из виду морозостойкие герани. Устойчивые к оленям и засухе, эти невысокие гроверы создают фантастический почвопокровный или садовый акцент с конца весны до середины осени — это означает, что они предлагают три сезона окраски. Доступен в различных оттенках, включая синий, фиолетовый, розовый и белый с фиолетовыми вкраплениями.Выносливые герани практически не требуют особого ухода или ухода и прекрасно смотрятся на солнечной границе, в каменистом саду камней или как висячие многолетники в контейнерах, подвесных корзинах или оконных ящиках.

6. Кореопсис
   

Привлекайте полезных пчел и красивых бабочек к своему ландшафту яркими красками и ромашками кореопсиса. Независимо от того, решите ли вы посадить эти красавицы на участке в качестве акцента на бордюре или срезать сад, или добавить их в коллекцию декоративных горшков, вы будете очарованы яркими цветами радостных цветов, которые появляются с начала до конца лета.Из них получаются сенсационные срезанные цветы, которые красиво завершают летние композиции. Вынослив, устойчив к оленям и засухоустойчив.

7. Астрантия
   

Фаворит садоводов, ландшафтных дизайнеров и цветочных дизайнеров, сгруппированные цветы астрантии обязательно зажгут ваши летние сады шипящими оттенками и необычной формой цветов. Выносливые многолетники для солнца и теплых дней, эти растения появляются на сцене в первые дни лета и продолжают устойчиво цвести до последних дней сезона.Цветы уникальны — зонтики шириной 1½ дюйма имеют звездный вид, который придает им сияющий вид в саду, полном солнечного света.

8. Гелениум
   

Можно сказать, что для летнего сада есть более яркие цветы, но вы ошиблись. Helenium — это сезонная электростанция, производящая сотни огненных цветов с начала лета до поздней осени. Обладая ромашковой формой и умеренной высотой, они придают выдающийся цвет летним бордюрам, декоративным горшкам, садовым участкам и смешанным многолетним клумбам.Стебли довольно прочные, благодаря чему выносливые, устойчивые к засухе цветы держатся вертикально на фоне ландшафта или в вазе.

9. Альстромерия
   

Альстромерия, часто встречающаяся в сезонных цветочных композициях, является летним фаворитом, который вам обязательно понравится. Также известная как перуанская лилия, это одно из самых долгоцветущих многолетних растений в саду. Просто регулярная обрезка позволяет сохранить эти уникальные экзотические цветы в изобилии все лето и всю осень. Вам понравится, какой стиль и изящество придают эти миниатюрные цветы декоративным горшкам или грядкам.Хотя альстромерии выглядят нежными тропическими, их можно оставить в земле в зонах с 5 по 9.

10. Red Hot Pokers

Для другого вида садовой демонстрации посадите в своем ландшафте большое количество раскаленных докрасна
кочерги. Этот травянистый многолетник представляет собой экзотическую красоту, которая имеет длительный период цветения — с начала до конца лета — и придает бордюрам, клумбам и букетам уникальный вид, которому позавидуют соседи, друзья и семья. Принесите некоторые из трубчатых цветочных гроздей в дом, чтобы насладиться композицией из срезанных цветов, как никто другой.Колибри и бабочки любят посещать шипы цветков, а сине-зеленая листва остается непроницаемой для голодных оленей и кроликов.

11. Маргаритки Шаста
    

Хотя маргаритка Шаста является фаворитом традиционных многолетних бордюров и старинных коттеджных садов, она придает совершенно современный вид современным ландшафтам. Да, скромной ромашкой наслаждались сотни лет, но при разумной посадке среди других белых летних цветков солнечно-желтые центры добавляют теплый оттенок к прохладному цветочному отображению.Их любят и опылители!

12. Лапочка

Если вы хотите, чтобы бабочки и пчелы называли ваш пейзаж своим домом, подумайте о добавлении лапчатки (также известной как Potentilla) на сцену! Эти засухоустойчивые растения представляют собой многолетние цветы, которые цветут все лето с густыми холмами листвы, подчеркнутыми обильными цветами в форме блюдца. Эта морозостойкая лапчатка, идеально подходящая для солнечных участков, таких как бордюры или вырубка в садах, год за годом сохраняет свои урожаи.

Мы надеемся, что вы нашли несколько солнечных многолетников, которые понравятся вам в течение всего лета. Не забывайте — с гарантией отсутствия риска от Breck вы можете делать покупки с полной уверенностью, что ваш сад или ландшафт будет наполнен великолепными цветами и красотой текстуры, которые невозможно превзойти.

Магазин всех солнечных многолетников

многократно цветущих многолетников для выращивания — BBC Gardeners ‘World Magazine

Приложив немного усилий, многие многолетники вознаградят вас вторым приливом цветов.Это предотвратит пробелы в цвете и интересе к саду, обеспечив вам более длительный период цвета.

Для некоторых многократно цветущих многолетников вам просто нужно отрезать старые цветы, прежде чем они начнут давать семена, чтобы вызвать новый прилив цветов. Другие можно полностью обрезать после того, как первый набор цветов отойдет, чтобы стимулировать свежий рост. Как и в случае с любыми полностью обрезанными растениями, держите их хорошо подкармливаемыми и поливаемыми, чтобы дать им больше шансов на перецветку.

Пока ваши растения цветут, через день проверяйте, не закончились ли цветы.Обезвоживая растения, вы продляете их цветение, обеспечите опылителям дополнительную пыльцу и нектар, а также улучшите их внешний вид, удалив ватные соцветия.

Связанное содержание:

Откройте для себя некоторые из лучших многоцветных многолетников, которые можно выращивать, ниже.

Penstemons

Penstemon ‘Hidcote Pink’ в цветке

Пенстемоны, популярные у пчел, славятся своим долгим цветением. Убейте их, обрезав израсходованные цветочные шипы.

Hemerocallis

Оранжевый цвет Hemerocallis в форме трубы

Лилейники (hemerocallis) имеют недолгое цветение, которое обычно длится день или около того, но они производятся в большом количестве в течение длительного периода, обычно с конца весны до конца лета. Лилейники — прекрасное растение и для глинистых почв. Узнайте, как сажать лилейники.

Непета

Пурпурно-синие цветы кошачьей мяты

Любимые опылителями кошачьи мяты (непета) могут быть мертвыми по разным причинам, вызывая дальнейшее цветение.Вы можете обрубить отдельные цветочные шипы по мере их увядания или обрезать все растение после цветения, чтобы получить второй прилив цветов.

Алхемилла

Золотисто-липовые цветы женской накидки Gold Strike

Дамская мантия — это любимец дачного сада. На ней красивые зубчатые листья, обладающие водоотталкивающими свойствами, поэтому капли воды падают на их поверхность, создавая красивый сверкающий эффект. Лаймово-зеленые цветы обладают долговечностью, но вы можете обрезать все растение в конце лета, чтобы получить свежую листву и цветы.

Tradescantias

Сиренево-белый цветок традесканции ‘Bilberry Ice’

Выносливые традесканции, такие как Tradescantia virginiana и Tradescantia x andersoniana , а также их сорта дают недолговечные, но часто образующиеся цветы на фоне травянистой листвы. Ожидайте, что они будут цвести с конца весны до конца лета.

Георгины

Розово-оранжевые, помпонные цветы георгина «Сильвия Оранж»

Начиная с середины лета, георгины будут цвести до первых заморозков, если их регулярно замораживать.Посмотрите, как Монти покажет вам, как обезглавить георгины, а также космонавты и буддлеи, которые также могут быть мертвыми, чтобы продлить цветение.

Герань выносливая

Ярко-пурпурная морозостойкая герань «Патрисия»

И выносливые герани, и нежные пеларгонии — фантастические повторно цветущие растения. Выносливую герань можно обрезать после первого прилива цветов для получения дополнительной окраски, в то время как цветущие стебли пеларгоний обычно убирают по отдельности, чтобы способствовать большему цветению.

Astrantias

Maroon Astrantias

У этих элегантных ценителей теней звездные цветы впервые появляются в начале лета. Как только ваша астратия отцветет, все растение можно обрезать, чтобы получить больше листвы и цветов. Оставьте первый или второй набор цветов, если хотите, чтобы они самососались.

Скабиоз

Scabious ‘Pink Mist’

Дедхед провел скабиозные цветы по отдельности, обрезая цветущие стебли до основания, чтобы получить больше благоприятных для опылителей цветков.При посадке выберите солнечное, хорошо дренированное место, чтобы добиться наилучшего цветения.

Желто-белый гимн «Голландский соус»

Больше многоцветущих растений для выращивания

Как вырастить цветник — Советы и рекомендации по цветоводству

Для многих цветы — это определение сада. Попросите ребенка нарисовать сад, и он нарисует несколько цветов. Дайте садовнику не больше места, чем крыльцо, и там появится цветочный горшок.

Независимо от вашего уровня опыта, в вашей жизни может быть цветущая красота. Но для того, чтобы ваши цветы работали лучше всего, полезно понять некоторые основы того, как цветы работают и что им нужно.

Как посадить цветник

Краткое руководство по цветоводству для начинающих. Узнайте, как создать красивый цветник из однолетних и многолетних цветов.

Солнце необходимо. Создание цветка требует много энергии, а вся энергия растения исходит от солнца.Таким образом, большинству цветущих растений необходимо солнечное место, где солнечный свет падает от 6 до 8 часов в день в течение всего вегетационного периода. Попробуйте Калькулятор солнечного света Берпи, чтобы проверить, сколько солнца получает ваш сад.

Успех в почве. Хорошая почва — не слишком песчаная, не слишком липкая, с достаточным количеством органических веществ, чтобы она хорошо дренировалась и привлекала корни растений — необходима для успешного цветочного садоводства, так же как и для овощей. Ведь из цветов формируются такие овощи, как кабачки и помидоры.Проверьте уровень pH и плодородие почвы с помощью электронного тестера почвы Burpee, а затем посетите страницу тестирования почвы, чтобы получить предложения от наших экспертов.

Однолетние и многолетние растения. Что касается садов, то это два основных вида цветковых растений. Однолетние растения проходят весь свой жизненный цикл за один вегетационный период: прорастают из семян, выращивают листья и корни, производят цветы, создают семена и затем умирают. Они популярны у садоводов, потому что при разумном уходе они отцветают весь сезон. Многолетние растения — это растения, корневые системы которых остаются живыми под землей в течение нескольких лет или даже десятилетий. Часть над почвой может перейти в спячку и отмирать зимой, но растение все еще живо и весной снова прорастет. Компромисс за долгую жизнь многолетних растений заключается в том, что они цветут всего несколько недель или месяцев каждый год. Точное время и продолжительность зависит от вида.

Что лучше? Оба они используются в саду. Однолетние растения отлично подходят для тех мест, где вы хотите много цветов, но, как правило, они нуждаются в большем поливе, удобрениях и другом уходе, чем многолетние растения, и их ежегодная посадка может быть сложной задачей.Многолетние растения придают саду устойчивую структуру и форму, и многие садоводы с радостью ждут, когда их любимцы зацветут. Немногие действительно выращивают и забывают, но они, как правило, нуждаются в меньшем уходе, чем однолетние.

Долгосрочные и краткосрочные. Многолетние растения, независимо от того, покупаете ли вы их в качестве семян или растений, могут занять год или больше, чтобы укорениться и зацвести в саду, но эти усилия окупятся годами. Если вы хотите цветы сейчас, решение — однолетники. Но это не вопрос «либо-либо»; многие садоводы сочетают однолетние и многолетние растения.

Это! Нет, это! Однолетние растения позволяют из года в год изменять внешний вид вашего сада. Даже сад с хребтом из многолетних растений каждый год привлекает внимание разными акцентами из года в год.
Идеально подходит для горшков. В северном климате однолетники лучше всего подходят для окраски в контейнерах. Вы можете посадить их весной, а когда наступят заморозки, они готовы. Это намного проще, чем пытаться защитить живые корни многолетнего растения в горшке холодной зимой. В климате, где зимние холода не являются проблемой, некоторые многолетние растения могут жить в горшках годами.Вы можете комбинировать цветущие однолетники с многолетними или лиственными растениями в горшке, если у них есть совместимые потребности.

Семена или растения? Как однолетние, так и многолетние растения можно сеять из семян прямо в саду, но им потребуется время, чтобы прорасти, развиться и зацвести — несколько недель для однолетних растений и до года для многолетних растений. Вот почему многие садоводы запускают семена в помещении за несколько недель до того, как станет достаточно тепло, чтобы их можно было сажать на улице. Или вы можете купить уже проросшие растения. Однако лучше покупать еще не цветущие растения; вы хотите, чтобы они цветели в вашем саду, а не в теплице.

Затраты на рабочую силу: Цена всесезонного цветения однолетних растений в том, что они нуждаются в регулярном поливе и подкормке. Это потому, что для выращивания всех этих цветов в течение всего сезона требуется много воды и питательных веществ, а также солнечный свет. Вам также может понадобиться отрубить засохшие цветы, чтобы растение продолжило цвести. Многолетние растения не совсем беззаботны — в зависимости от вида, климата и почвы они также нуждаются в поливе и удобрениях, но не в таком большом внимании, как однолетние.Многолетние растения, которые, как правило, требуют наименьшего ухода, — это местные растения — те, которые развивались в вашем районе и процветали, пока не пришли садовники, без какого-либо ухода.

В тени: В целом, чем меньше у вас солнечного света, тем меньше цветов вы получите; в слишком сильной тени цветущие растения могут давать листья, но не цвести. Некоторые виды однолетних и многолетних растений могут цвести менее чем за восемь часов солнечного света в день, но вам придется их искать. Как всегда, покупая растения, внимательно читайте этикетки, пакеты с семенами или описания в каталогах.

Правильный завод, нужное место. Часто мы влюбляемся в цветок на одном взгляде, независимо от того, можем ли мы дать ему то, что ему нужно. Но вы добьетесь наибольшего успеха как с однолетними, так и с многолетними растениями, если сначала определите, какой у вас участок — сколько солнца, какая почва, как близко к шлангу, сколько работы вы готовы вложить — а затем поищите подходящее растение.

Введение в посадку и выращивание многолетних цветов

Однолетние цветы для выращивания из семян

Посадите в цветник лучшие сорта однолетних цветов, которые вы можете сеять из семян прямо в саду, после средней даты последних заморозков в вашем районе.Следуйте инструкциям на пакете с семенами. Всем этим растениям необходимо полное солнце.

Циннии: сажайте циннии в смешанных посадках с другими летнецветущими однолетниками или помещайте небольшие группы цинний среди многолетних растений. Они хорошо себя чувствуют в коттеджных и детских садах, часто их выращивают в огородах.

Бархатцы: добавляйте в солнечные клумбы, бордюры и контейнеры. Сажайте бархатцы вместе с любящими солнце однолетниками и многолетниками в своем саду. Бархатцы хорошо сочетаются с лавандой, шалфеем или шалфеем, космосом, лилейником, кореопсисом и настурцией.

Cosmos: высокий космос придает мягкость и воздушность оборотной стороне однолетней или смешанной каймы. Вы также можете использовать их как быстрорастущую однолетнюю изгородь или в огороде. Более короткие сорта обоих видов идеально подходят перед краем границы, в контейнерах или в качестве окантовки.

Morning Glories: Morning Glory виноградные лозы не требуют особого ухода и их легко выращивать. Растения могут сеять самостоятельно, поэтому позвольте некоторым посеять семена в конце сезона, если вы хотите, чтобы они вернулись в следующем году. Если вы хотите предотвратить самосев, удалите семенные коробочки до того, как семена будут выпущены.

непрерывно цветущих многолетников | Домашние путеводители

Многолетнее растение, которое с весны до осени вызывает интерес к цветам, найти труднее, чем вы думаете. Цветущие многолетние растения часто цветут либо с конца весны до начала лета, либо с конца лета до начала осени. Однако некоторые из них цветут с весны до первых заморозков в средиземноморском климате и предлагают дополнительное преимущество в виде привлечения бабочек или колибри. Выбирая цветущие многолетние растения, будьте осторожны, выбирая растения, которые будут хорошо расти в зависимости от степени воздействия солнца и типа почвы в вашем саду.

Шалфей

Кровавый шалфей (Salvia coccinea), также широко известный как техасский шалфей и алый шалфей, цветет с начала лета до первых сильных морозов в климатических зонах Сансет с 4 по 24. Эти растения вырастают до 2–3 футов в высоту. производят шипы красных цветов, которые привлекают колибри. Гибриды серии Нимфа вырастают всего до 2 футов в высоту. «Коралловая нимфа» цветет нежно-розовыми и коралловыми оттенками. Эти растения устойчивы к засухе и растут на глинистых, супесчаных или суглинистых почвах с солнечными лучами.Алый шалфей «Red Hot Sally» (S. splendens) вырастает всего до 1 фута в высоту и цветет ярко-красным цветом с поздней весны до первых заморозков в зонах с 17 по 24. Он не терпит засухи и предпочитает суглинистую почву в солнечном месте.

Вильгельм сладкий

Вильгельм сладкий (Dianthus barbatus) обычно цветут только с конца весны до начала лета. Однако гибриды серии Amazon производят грозди ароматных цветов диаметром от 3 до 5 дюймов с весны до осени в зонах с 4 по 24.Эти засухоустойчивые растения вырастают до 1,5–3 футов в высоту и около 1 фута в ширину. «Amazon Neon Cherry» дает яркие розово-розовые цветы, а «Amazon Neon Purple» дает цветы глубокого лавандового цвета. «Amazon Neon Duo» производит фиолетовые и красные цветы на каждой грозди. Эти растения растут на суглинистой или песчаной почве и могут быть высажены на полном или частичном солнце. Цветы привлекают колибри и бабочек.

Лилейники

Лилейники (Hemerocallis spp.) Растут в глинистой, суглинистой или песчаной почве с полным или частичным пребыванием на солнце в зонах с 4 по 24.В зависимости от вида и сорта лилейники цветут весной, летом или осенью или непрерывно с весны до осени. Сорт «Happy Returns» вырастает до высоты от 12 до 18 дюймов и цветет желтым с конца весны до первых заморозков. «Mini Stella» вырастает всего от 9 до 12 дюймов в высоту и цветет желтым в течение всего лета. «Всегда после полудня» вырастает до 2 футов в высоту, давая розовые цветы с бордовыми центральными кольцами и бледно-желто-зелеными центрами в начале лета и снова в конце лета.Сажайте вечноцветущие или повторно цветущие сорта, чтобы обеспечить постоянный интерес к цветению, или выберите различные сорта с ранним, средним и поздним цветением, которые в совокупности обеспечивают цветение от весны до первых заморозков.

Milkweed

Растения молочая или сорняков-бабочек (Asclepias spp.) Произрастают в глинистых, суглинистых или песчаных почвах с полным или частичным пребыванием на солнце. Растения достигают от 1 до 4 футов в высоту и цветут с конца весны до первых заморозков, привлекая колибри и бабочек. «Ледяной балет» молочай болотный (А.incarnata «Ice Ballet») производит белые цветы из бутонов, напоминающих гроздья жемчуга.